Генетика этики и эстетики. В. П. Эфроимсон

сдвига объясняется его предуготованностью и множеством адаптивных коррелятивных связей. Общественная организация, благодаря которой человечество только и могло пережить период от дриопитека до наших дней, неизбежно развивалась на основе естественного отбора, при котором все качества социальности, в том числе и биологические основы альтруистических эмоций, должны были развиваться интенсивно и коррелированно. Развитие социальности требовало и параллельного развития коры мозга, способности к быстрой перестройке условных рефлексов, а главное, обучаемости.

      Лишь при прочной внутриплеменной спайке, товариществе, самоотверженности детеныши (дети) могли прожить десять-пятнадцать лет от рождения до относительной самостоятельности. Зато сохранение хоть половины «поголовья» на протяжении трех-четырех поколений порождало настоящий взрыв размножения, сам-сто, сам-двести, и инстинкты, экстраполяционные рефлексы, влечения, которые мы позднее назовем альтруистическими, могли сразу распространиться на необозримые пространства. Стаи дочеловеков и племена людей могли не конкурировать и не воевать друг с другом. Все равно природа безжалостно истребляла те, в которых недостаточно охранялись беспомощные дети, в которых недостаточно о них заботились.

      Орды и стаи дочеловека могли существовать без каких-либо особо сложных коллективистических и альтруистических инстинктов. Они могли побеждать и даже плодиться. Они только не могли выращивать свое потомство, а следовательно, они не могли передавать свои гены и вымирали, образуя бесчисленные тупики и тупички эволюции. Выживать могло лишь потомство стай с достаточными инстинктами и эмоциями, направленными не только на личную защиту, но и на защиту потомства, на защиту орды в целом, защиту молниеносную, инстинктивную или быструю. В условиях доисторических и даже исторических наличие этих инстинктов, влечений непрерывно проверялось естественным отбором.

      На обезьяньем уровне необходимость молниеносного решения, необходимость величайшей умственной активности для выживания образно иллюстрируется психологом Карпентером (Carpenter С. R., 1964):

      «Вы – обезьяна и бежите по дороге мимо скалы и неожиданно сталкиваетесь лицом к лицу с другим животным. И вот, перед тем как напасть, броситься в бегство или оставить встречу без внимания, Вам надо принять ряд решений. Это обезьяна или нет? Если не обезьяна, то друг или враг? Если обезьяна, то самец или самка? Если самка, то заинтересована ли она? Если самец, то взрослый или подрастающий? Если взрослый, то из моей группы или из чужой? Если из моей группы, то каков его ранг, выше или ниже моего? У Вас есть лишь примерно пятая доля секунды для всех этих решений, или на Вас могут напасть». Нетрудно видеть, что все решения, перечисленные Карпентером, – это решения социальные, и в них должны войти столь же важные разумно-альтруистические решения, в особенности при переходе к человеку.

      Эволюционный успех достигается не столько потенциальной