Генетика этики и эстетики. В. П. Эфроимсон

Новой Зеландии из 400 000 (в 1761 г. ) – 30 000 (в 1877 г.)…» (там же, с. 166).

      «…Из 10 000 000 индейцев в XVII стол, (приблизительная цифра) осталось всего 244 000 (в 1890 г.)» (там же, с. 160). «Недорого ценился человек и в Европе. Зверства инквизиции в Испании и Нидерландах общеизвестны. Но что происходило в мирной Англии? При Генрихе VIII, например, повешено 38 000 нищих» (там же, с. 55).

      «П. Левассер (Levasseur Р.Е., 1894) насчитывает в XII столетии 20 голодовок, охватывавших более или менее значительную часть Европы и тянувшихся часто по нескольку лет, и приводит выдержки из тогдашних хроникеров, изображавших последствия этих голодовок: люди питались травой и кореньями, ели нечистых животных, гадов и ящериц, убивали и пожирали путников, заманивали и съедали людей» (там же, с. 47). Можно вспомнить междоусобные войны европейских феодалов, Тридцатилетнюю войну в Германии, в ходе которой ее население с 16 миллионов сократилось до 4, истребление краснокожих в Северной, Центральной и Южной Америке – с единственным островком – государством иезуитов в Парагвае, где только и могли спокойно существовать порабощенные индейцы, и после этого довериться этологу К. Лоренцу (Lorenz К., 1969, с. 239): «…Имеются данные, что первые изобретатели каменных орудий – австралийские австралопитеки – использовали это новое оружие не только для охоты за дичью, но и для убийства себе подобных». «Пекинский человек, Прометей, научившийся поддерживать огонь, поджаривал на нем своих собратьев: рядом с первыми следами постоянного использования огня лежат изуродованные и обожженные кости самого пекинского человека» (хотя неизвестно, не было ли сожжение просто способом удаления трупов соплеменников).

      Еще лучше высказался Р. Ардри (Ardrey R., 1970, с. 202—203): «Перепачканные кровью и убийствами архивы человеческой истории, от древнейших египетских и шумерских отчетов до самых новых жестокостей Второй мировой войны, соответствуют раннему универсальному каннибализму с практикой заклания в жертву животных и людей или их заменителей. При религиозных обрядах и с вселенским скальпированием; охотой за черепами, калечением, увечением и некрофилией это устанавливает существование общего кровожадного знаменателя, хищнических обычаев, эту каинову печать, которая по пище отделяет человека от его человекообразных родичей и гораздо теснее роднит его с самыми убийственными из плотоядных животных».

      Хотя антропологи во главе с А. Монтегю (Montegue А., 1968) камня на камне не оставили от аргументации Лоренца, Дарта и Ардри, вопрос об этической природе человека, по-видимому, не для всех решается однозначно, и надо внимательно проследить за эволюцией человека. Казалось бы, представление о зверино-эгоистической природе человека опирается не только на историю, но и на дарвиновскую теорию естественного отбора: все неспособные к самосохранению должны вымирать, уступая место тем, кто любой ценой, любыми средствами побеждает и уничтожает врагов и соперников.

      Самец сиамской бойцовой рыбки насмерть дерется с соперниками, и один из них обязательно гибнет. Стаи птиц и стада обезьян сражаются за свои территории с соплеменниками,