Клинсмер. Кирилл Шарапов

комплект: «Макаровы», «Стечкины», «бизоны», калаши, патронов тоже не жалей.

      – Ладно, забирайте, – и он начал выкладывать на стойку весь требуемый арсенал. – Да наушники надеть не забудьте, – крикнул он вдогонку и, надев свои персональные, загрузил в программу компа голографические мишени. – Все, можете начинать.

      – Дмитрий, ты первый, – приказал майор, кивая на огневой рубеж, – дистанция двадцать метров, возьми Макаров.

      – Слушаюсь, – по военному гаркнул Димка и, схватив пистолет, передернул затвор. – Готов, – доложил он.

      – Начали, – скомандовал Петрович.

      Выстрелы разорвали тишину тира, как гром майский вечер. Димка стрелял с двух рук, стараясь удержать непослушный пистолет.

      – Стрельбу закончил, – доложил он, опустошив обойму.

      – Пятьдесят четыре процента, – крикнул Андрей, – три в туловище, один в голову, остальное мимо.

      – Приемлемо, – кивнул майор, – я видал и хуже. Влас, твоя очередь.

      Я неуверенно подошел к столу, на котором были разложены смертоносные машинки. Взяв в руки Макаров, неожиданно ощутил знакомую тяжесть, как будто в руках лежало что-то родное, но давно забытое. Пройдя к рубежу, глянул на голографический профиль человека. Такое ощущение, что я это уже видел, а возможно и делал, вот только где и когда? Передернув затвор, опустил руку с пистолетом вниз.

      – Готов, – крикнул я.

      – Начали, – раздалась знакомая до боли команда.

      Рывком поднимаю пистолет на уровень глаз и молниеносно выпускаю весь магазин, три пули в тело, три в голову, одна в правую руку, одна в левую. Неожиданно включившиеся внутренние часы, подсказали три и две десятых секунды. «Не так уж и плохо», – сказал я сам себе и повернулся к майору. Тот выглядел немного ошарашенным.

      – Не помнишь, говоришь? – улыбнулся он. – А вот руки помнят.

      – Девяносто восемь процентов, – крикнул Андрей, заинтересовано глядя на меня из-за стекла. – Все смертельны, кроме тех, что по конечностям, последняя пуля чиркашом руку задела.

      – Не беда, главное зацепить силуэт, – довольно сказал Виктор Петрович. – А с чем еще можешь?

      – Не знаю, – пожимая плечами, ответил я.

      – Ну-ну, – отозвался он, – возьми-ка Стечкин.

      Взяв оружие, я сразу вспомнил все его достоинства и недостатки, словно в книге прочел: большая емкость магазина, высокая скорострельность, стрельба короткими очередями; правда при этом многовато недостатков: большой вес, малая мощность патрона, невозможно держать двумя руками.

      – Мишень на отметке тридцати метров, – услышал я голос Андрея.

      «Ну, тридцатник, так тридцатник», – подумал я и нажал на спуск. Руку тряхнуло, потом еще раз и еще.

      – Стрельбу закончил, – опуская оружие, сказал я.

      – Семьдесят один процент, – присвистнув, произнес хозяин тира. – Петрович, где ты откопал это сокровище? У нас даже лучшие стрелки из Стечкина больше пятидесяти шести не выбивают, тем более очередями.

      – Он