Таня Гроттер и трон Древнира. Дмитрий Емец

Млечного Пути. Говорят, когда академик в него чихает, во всех лопухоидных телескопах появляются потоки метеоритов…

      – ЯГУН!

      – А что я такого сказал?.. Это всего лишь непроверенные слухи! Ого! Болото оказалось глубже, чем предполагала Многоэтажка! Она проваливается в жижу на глубину бройлерных окорочков и погружается этаж за этажом. Бабы-ёжки в панике лезут на крышу по пожарным лестницам. Интересно, чем все это закончится?.. Ага, провалившись почти по самую крышу, Многоэтажка все же нашаривает дно, отталкивается и начинает выгребать! Браво! Избушка Лукерьи-в-голове-перья прыгает за ней следом. Существенно обмелевшее болото уже не скрывает кочек. Ой, как неосторожно! Одна украинская хата, две избушки и два чума все же ухитряются застрять в болоте и прошляпить свою удачу! Остальные выбираются на берег и мчатся к финишу! Кто успеет первым? Впереди всех избушка Солонины Андреевны! За ней, сильно отставая, спешит облепленная тиной избушка Азы Нафталиновны, которую по пятам преследуют Лукерья-в-голове-перья и Многоэтажка на бройлерных окорочках. Последней плетется избушка Матрены Большой.

      – Еще бы ей не плестись! Матрена Большая – это же полторы тети Нинели! – задумчиво заметила Таня.

      – А три тети Нинели – это один слон, – уточняюще добавил Ванька, как-то видевший тетю Нинель на фото.

      Ягун приподнялся на цыпочки:

      – Финиш все ближе! Еще немного, и избушка Солонины Андреевны достигнет финишной черты!.. Эй, бабуся, ты чего? Что ты забыла на поле? Задержите ее кто-нибудь, а то затопчут!

      К Ягге, растопырив руки, метнулись два циклопа, но старушка цыкнула зубом, сурово зыркнула на них, и циклопы отвяли. Ягге выбежала на поле и остановилась чуть правее финишной черты.

      – Сашка-неряшка! А ну узнай меня! – свистнув не хуже Лукерьи, громко крикнула она.

      – Ой, мамочка моя бабуся! Я, наверное, спятил! – пораженно затараторил ее внук. – Избушка Солонины Андреевны замирает у финишной черты, не переступив ее. Со скрипом поворачивается к моей бабусе! Солонина Андреевна колотит ее зонтиком, но избушка не слушается. Она подбегает к Ягге, на ходу теряя черепицу. Хозяйка, не ожидавшая такого фортеля, вываливается в окно, чудом зацепившись зонтиком за подоконник.

      – Сашка-неряшка! Встань по-старому, как мать поставила! – негромко приказала Ягге.

      Избушка остановилась. Зеленая черепица окончательно осыпалась. Под ней обнаружилась растрепанная крыша из соломы и хвороста, с грачиными гнездами у трубы. Солонина Андреевна сидела на песке, машинально держа над головой открывшийся зонтик.

      Ягге, красная и негодующая, надвинулась на нее:

      – Ну что, свекла иностранная, одурачила ты меня? Ишь ты, селедка, крышу переложила! Крыльцо перекрасила! И не стыдно тебе, бесстыжая?! Думала, я свою избушку по ногам не узнаю! Она и цыпленком-то была голенастенькая!

      – Вы с ума