Летопись Элфина. Пламя прошлого. Мария Норд

нанести удар с разворота, однако его враг оказался достаточно ловким, чтоб успеть отразить и этот удар, хотя ему и пришлось отступить на шаг. Не теряя ни мгновения, молодой эльф перешёл в более ожесточённое наступление.

      Юный воин бился уверенно. Ловкость и скорость, с которыми он наносил удары, отчасти заменяла ему умение его опытного противника. Он чувствовал, что его враг начинает отступать, преимущественно, перейдя в защиту и только успевая отражать удары. Это не могло не ободрить. Чувствуя свою уже почти безоговорочную победу, воин замахнулся, намереваясь одним точным движением выбить оружие из рук противника, однако в этот миг его собственный меч пронзил пустоту. Нет, это было слишком неожиданно! Его враг словно растворился в тумане, но тут же он почувствовал его присутствие за своей спиной. Небо! Только не это! Как он мог упустить его? Молодой эльф быстро развернулся, однако драгоценные мгновения были потеряны. Враг не медлил.

      Последнее, что юный эльф увидел прежде, чем оказаться на земле, было сверкавшее ледяным блеском лезвие полутораручного меча.

      Фигура неприятеля склонилась над распростёршимся на мокрой траве юным воином.

      – Опять переоценил себя? – усмехнувшись, спросил он.

      – Да, – с безнадёжностью в голосе признал юный эльф.

      – А я предупреждал, – противник, вложив меч в ножны, протянул воину руку. – Давай, вставай.

      Юный эльф повиновался.

      – Я не пойму, в чём именно опять была ошибка, – произнёс он, поднимая с земли свой меч.

      – Торопишься слишком, – прозвучал спокойный ответ. Старший воин снял капюшон. – Я говорил, оценивай лучше.

      Молодой эльф, печально вздохнув, вложил меч в ножны и взглянул на старшего воина. В первое мгновение могло показаться, что молодой воин смотрит на своё отражение, а не на того, с кем только что сражался в поединке и кого, на самом деле, имел полное право называть своим отцом. Если бы не шрамы на лице победителя, их, действительно, можно было бы назвать отражением друг друга. Тот же бледный цвет лица, такие же длинные, иссиня-чёрные волосы, такие же тёмно-синие глаза, блестевшие, словно лёд под лучами северного солнца.

      – Ну, и в чём я, по-твоему, поторопился? – спросил сын, когда они вдвоём выходили из сада.

      – Ты не подумал, что я справа зайду, – ответил отец. – Ты ж не рассчитывал, что я схвачу меч в больную руку.

      – Да, наверное, – согласился юный воин.

      – И, вообще, ты больше думаешь о скорости и нападении, а не о защите. И тебе кажется, что твой враг будет действовать по твоим правилам, а его замыслов ты не учитываешь.

      – Кто б о защите говорил, – хмыкнул младший участник поединка.

      – Что, прости? – старший воин вскинул бровь, глянув на сына.

      – Ты сам вечно на меч выходишь, – ответил молодой воин.

      – Потому, что знаю, как удар отразить.

      – Ну-ну.

      – Что?

      – Я говорю, тебе ж как-то удаётся своим действием противника