Уроки ненависти. Семейный роман. Егор Александрович Киселев

и близких людей. Против желания на ум приходили давно забытые воспоминания молодости, сообщение о сбитом корейском Боинге, о боевых товарищах и солдатах, отдавших родине последний долг. Потом он думал о бомбардировках Белграда, Цхинвале, о том, как западные СМИ освещали теракты, происходившие в нашей стране. «Не может быть, – думал, глядя в потолок, Константин Степанович, – чтобы НАТО настолько далеко продвинулось на восток, что уже достигло моей собственной гостиной».

      Нужно сказать, что отнюдь не НАТО волновало Константина Степановича, на этот счет он никогда не питал иллюзий. Для него не было ничего удивительного в том, что североатлантический альянс продолжил свое существование после развала СССР. Поводов для недоверия к Западу у него было достаточно и без Холодной войны. Он беспокоился, что его дети, купаясь в лучах западной культуры, неспособны провести параллели и установить связи между событиями в мировой истории. Боялся, что, глядя на разрывы в самосознании нашего народа, дети будут полагать, будто повседневность других народов также оторвана от истории, как и наша, и что так правильно. Что никто в мире не чувствует связи со своими предками, жившими сто, двести, а то и триста лет назад. Но другие народы, пусть даже совсем еще молодые, к истории своих стран относятся с большим трепетом, сохраняя и сообразуя логику текущего дня с общим курсом государственной стройки. Например, идеи, воззвания и принципы, положенные отцами-основателями американской государственности в фундамент США, не утратили своей актуальности. И все перемены, которые произошли с тех пор, вполне соответствуют этим идеям. Более того, политическая система Соединенных Штатов очень консервативна, а в нашей стране консерватизм – это почти ругательство. О Великобритании и говорить нечего. Что отмечают французы на «День взятия Бастилии» или американцы четвертого июля? Знают ли Настя с Егором, что это самое июля было аж в 1776 году? В курсе ли его дети, что англичане до сих пор каждый год приезжают в Севастополь почтить память участников Балаклавского сражения? «Интересно, – задумался, тяжело вздыхая, Константин Степанович, – если бы вместо нас в России жили англичане или французы, сколько бы у них было праздников?».

      Через десять минут в комнату к мужу заглянула Ирина Михайловна, на лице ее озабоченность боролась с досадой, что заставило Константина Степановича грустно улыбнуться. Он понимал, что жена его тяжелых размышлений не разделит, и будет настаивать, чтобы он вернулся за стол – все же в его честь вся семья собралась.

      – Все в порядке? – спросила Ирина Михайловна, присаживаясь на край кровати.

      – Сердце прихватило, – вздыхая, ответил Константин Степанович, и непроизвольно сжал губы, как он всегда делал, когда врал, – возраст, наверное. Полежу минут пятнадцать и вернусь.

      – Чего ты расстроился-то? – спросила она, укладываясь