Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том II. Схватка на плато Маньпупунёр. Владимир Лизичев

занял своё место, справа от Анастасии, все внимание которой сразу после этого переключилось на сцену, выходили Артисты.

      Начиналось новое чудо. Пел баритон испанец Карлос Мартин, пел знаменитую вещь – Caruso. Она была написана Лучо Далла в 1986 году. Вступили и остальные солисты квартета. Это грустное музыкальное произведение, где рассказывается о последней любви человека с необычайно красивым голосом, тенора – гения, всемирно известного итальянца, о девушке Дороти Бенджамин и их дочери – Глории. О его любви к ним обоим. Песня исполнена романтикой последних дней жизни больного пневмонией Энрико Карузо в Сорренто и Неаполе.

      «Загадка же этой песни в том, что непонятно, о ком говорится в припеве, когда он повторяет о своей любви. Это могли бы быть как дочь, так и его жена, так как слова „Ti voglio bene assai ma tanto bene sai“ могли предназначаться обеим».

      (По материалам Википедии)

      Дядя также был весь внимание, уж он-то, наверное, один из немногих точно знал, что настоящей любовью певца была совсем другая женщина – Ада Гьячетти, бросившая его ради их шофёра, спустя годы, мало кто вообще знал это имя, а мир обязан был ему самыми лучшими творениями Энрико, чего стоили только – «Скажите девушки…». Но это уже совсем другая история.

      Где-то в середине музыкального произведения Мессер чему-то улыбнулся, спустя некоторое время звук оркестра пропал. Удивлённый дирижёр смотрел оловянными глазами на оркестр, играли арфы, виолончели, скрипки, кларнетист и тромбонист старательно вдували и выдували в инструменты воздух из разработанных лёгких, вздрагивала большая Туба, молотил палочками по тарелке и барабанам барабанщик а, звука ни оркестра, ни музыкантов слышно не было. Он подумал с ужасом, что сошёл с ума, потерял слух, как Бетховен.

      Оркестр глядел на дирижёра чугунными глазами, кто как не он объяснит, что происходит. Кто-то из музыкантов уже начал подозрительно осматривать свои инструменты, смычки, мундштуки, загубники.

      Звукооператор, тот, что за пультом в середине зала и звукорежиссёр, что в аппаратной наверху за последним рядом кресел балкона и стеклом окна, также смотрели, кто на свой пульт, кто в зал, не соображая в чем причина.

      Чертыхнулись про себя охранники смены СБПП ФСО, старший, по связи тотчас передал – Внимание, готовность раз. Работаем!

      Через пять – семь секунд это заметили и зрители, что явилось причиной, никто не понял, могли только догадываться. Но все поняли, что пропали звуки оркестра. До дирижёра дошло – артисты продолжают петь, а значит слух – не потерян и он, в порыве повернувшись к ним, продолжил отчаянно махать своей палочкой. Пошёл едва различимый шепоток, но поскольку исполнители продолжили с новой силой акапелло, и он вскоре умолк. В полной тишине зала звучали божественные звуки. Воцарилось диво.

      Голоса квартета, высились, сила их модуляций все росла, уже казалось дальше некуда, это предел человеческих возможностей, тенор дополнял, затем прочно заслонял собой баритон,