Я найду тебя в Крыму. Дмитрий Коровин

с работы, если выкрою свободный часок».

      Но это была Алиса и она уже трижды отослала «привет», лишь меняя смайлики с радостного, до возмущенного и грустного…

      – Все, прижала к стенке… – прошептал еле слышно Данила, тихонько выдвигая подставку с клавиатурой.

      «Привет, Шиншилла!» – напечатал он, – «Извини, не увидел, сразу».

      «Я так и подумала, красавчик!» – сразу же появилось в ответ, и смайлик вновь заулыбался. – «Рада, наконец, с тобою списаться! Блин! Я все еще не верю, что это ты! Тот самый бузотер из детства! Я права? Не состарился еще, таская провизию с рынка и банки на зиму закатывая?

      «Нет, что ты. Остепенился, возможно, но кураж потерял едва ли».

      «Рада слышать, женатик! Киндер есть?»

      «Не успели еще».

      «Ну и гуд! Ты мне писал – свободы ищешь, а сам залез в еще одни силки. Окольцованный подвид вымирающего дятла!»

      «Это почему же?»

      «Как птицу, находящуюся на грани исчезновения, окольцовывают, так и тебя пометили».

      «Хочешь сказать, брак не модно? У тебя какие-то европейские наклонности. Все ж бендеровцы успели вам мозги прочистить…» – написал Данила и, отправив, замер в продолжение диалога.

      Прошла минута, потянулась другая. Ответ застыл, запутавшись в бесконечных проводах Интернета, но оппонент находился он-лайн. Данила обновил страницу, не увидев ничего нового, и сам был вынужден прервать застоявшееся молчание:

      «Ты где потерялась?»

      «Я плачу…» – появилось в ответ, заставив молодого человека даже растеряться на какое-то мгновение.

      Задать истертый вопрос «почему» было бы слишком стандартно и плоско, а главное ожидаемо. И Данилу застопорило, будто неопытного мальчика, испугавшегося до сели невиданных проявлений женских чувств.

      «Хочу в детство!!!» – вновь написала Алиса, выводя Данилу, будто криком, из этого неприятного состояния, – «Мне вдруг стало так тоскливо и горько… Ты не прав, там была настоящая свобода, там и только там! Никаких тебе забот, никаких обязанностей, кроме школы и секции. Проблемы мира, что мы о них знали! Нам было наплевать на все и всех! Мы были счастливыми, но слишком глупыми, чтобы это понять. Эх, вернуться бы туда хоть на денек…»

      «Я тоже об этом думал, когда получил твое первое сообщение. Прямо ностальгия за ребро схватила», – улыбаясь, напечатал Данила.

      «Здравствуй, грусть, как сказала бы Саган3. Блин, мне так не хорошо и хорошо».

      «Мне тоже. Иногда один год стоит многих лет жизни, с похожими днями и месяцами; размеренной, продуманной, обозначенной и скучной. Было много всего, но ничто так не греет, как детство. И все же лагерь в моих мыслях затмевает и дворы, и школу. Все это было будто бы прелюдией к главным и последним нашим каникулам».

      «Оказалось, что так. Я сейчас, как дурочка с головою, разобранной на части.

3

Франсуаза Саган (наст. фамилия – Куаре) (1935—2004), французская писательница, драматург.