Две недели до любви. Холли Шиндлер

Она сказала, пригодится для особых случаев, когда мы дорастем до этих особых случаев. Но мы выглядели в них полными дураками и сами не были на себя похожи. – Думаешь, я сорвусь, что ли? – заорал я на него.

      Грег пожал плечами, не вынимая рук из карманов:

      – Не знаю, чувак. Кто я, чтобы тебя судить?

      – Так вот. Не буду я. Понял?

      – Да ладно, ничего страшного, если…

      – Если что? – завопил я, и дверь заскрежетала, распахиваясь на морозе.

      – Ну… Не знаю… Если ты захочешь… ну, поорать или типа того. Я просто говорю… если захочешь проораться…

      – Мне пора на работу.

      – Ты что, шутишь?

      – Работа, – повторил я. – Инвентаризация в «Заводи».

      – Ты только что похоронил свою девушку, – сказал Грег. – Ты что, думаешь, родители…

      – Мне пора, – сказал я, забираясь в машину.

      Я включил радио и повел свой грузовик до Бодетта. Добравшись до «Заводи», я припарковался на обычном месте и отпер главный вход в ресторан, хотя обычно заходил через боковую дверь. Я швырнул плащ на столик, хотя обычно вешал верхнюю одежду в папином кабинете. Я поклялся, что теперь все будет иначе. Я поменяю место, куда ставлю ботинки. Буду есть на завтрак другую еду. По выходным буду ходить в другие места.

      Ведь если я поменяю в своей жизни все, все, все, то это значит, что у меня будет новая жизнь? Наверное, я и чувствовать себя буду иначе? Мне больше не будет так больно?

      Я буду работать. Работать, как никогда раньше. И начну прямо сейчас, с пересчета банок с горчицей в «За води».

      – С тобой точно все хорошо? – переспрашивает отец двенадцатилетней девочки.

      Усилием воли я возвращаюсь на тропинку. Все смотрят на меня с этим ужасным обеспокоенным выражением на лицах.

      Просто не обращай внимания, говорю я себе.

      – Конечно, – отвечаю я вслух, одаряя улыбкой группу. – Все хорошо.

      За последние два года я повторял это так часто, что слова превратились в мантру. Что было, то было.

      Как же тошно. Я просто пришел на это место, вспомнил… и покрылся шрамами, как это дерево. Похоже, сердечная боль и отчаяние у меня написаны на лице.

      – Просто жалко деревце, знаете ли, – продолжаю я.

      – Ага, – соглашается папаша с хмыканьем и бросает еще один взгляд на изрезанный ствол.

      Его дочка смотрит на меня, слегка наклонив голову. Поймав мой взгляд, она снова краснеет. Она давит на кнопки телефона большими пальцами и издает возмущенный писк, когда понимает, что связь здесь так себе. Я вздрагиваю и веду группу дальше на холм.

      Мы продвигаемся вперед. Солнце светит на нас, словно забыв, какие ужасные вещи могут случиться на этой прекрасной планете, которую оно освещает каждое утро.

      Челси

      Передача в воздухе

      Весь выпускной класс набился в пиццерию «На вершине холма», которая, по правде говоря, является единственным местом в Фэйр Гроув, где можно отметить последний звонок. Каждый год одна из хорошеньких