Не хочу умереть бухгалтером. Сонькины рассказы. Татьяна Анатольевна Воронина

специальное помещение, Соню с собой не брала. Оттуда она могла управлять перемещением лифта, и чаще всего ей удавалось возобновить движение кабины. А уж если не удавалось, то приходилось вызывать «аварийку». И всё то время, пока механики ехали, бабуся по громкой связи говорила с застрявшим пассажиром, успокаивала его, шутила, помогала скоротать ожидание. Насмотревшись на всё это и проникнувшись важностью работы лифтёра, Соня бабусю сильно зауважала.

      В коммуналку на Соколе Нина Борисовна с Соней частенько наведывались, и не только для того, чтобы просто навестить мать и бабушку. Работала бабуся недалеко от дома, в одном из дворов возле Института «Гидропроект». На службу ходила пешком в любую погоду. Зимой-то дворы дай Бог, чтоб от снега почистили да хоть кое-где лёд посыпали. В общем, скользко было идти. И надо бы Сониной бабусе, как все нормальные бабушки, потихонечку, маленькими шажками передвигаться, ан нет, не в её характере это было. Бабуся, неся своё грузное тело на тонких ножках, перемещалась порывисто и с размахом. А дальше, как известном фильме: поскользнулся, упал, очнулся – гипс. Вот и приходилось Нине Борисовне на другой конец Москвы ехать, матери продукты возить, помыться помочь и еду сготовить.

      И всё бы ничего, всякое в семье бывает. Вот только переломы эти чем дальше, тем чаще стали с бабусей случаться. Бывало, два, а то и три раза за зиму то руку, то ногу сломает. А у Нины Борисовны муж, работа, дети. Замучилась она совсем на два дома мотаться и стала бабусю уговаривать:

      – Мам, давай съедемся. Ты ведь не молодеешь. А станем жить все вместе, мне легче за тобой ухаживать будет.

      Не тут-то было. За долгие годы бабуся слишком привыкла жить одна и свободой своей дорожила. Ни в какую съезжаться не соглашалась. Так прошла одна зима и вторая. Всё повторялось снова. И в очередной раз, когда бабуся как-то особо неловко грохнулась, и перелом ноги был очень тяжёлым, а выздоровление обещало быть длительным, дочь с зятем перевезли её к себе. Тесновато было в «двушке» впятером, а что делать? Бабуся заняла Мишин диван, а Мишка спал на раскладушке. Когда Владимир Васильевич был дома, бабуся обходилась без костылей: он её фактически на себе в туалет таскал.

      После этого случая она сдалась. Согласилась-таки на обмен, но при одном условии! Обменять предполагалось имеющуюся «двушку» и бабусину комнату на трёхкомнатную квартиру. И условие было таким: в новом жилище у неё будет своя комната, куда она переедет только в том случае, если туда влезет вся-вся её мебель. И точка.

      Подходящий вариант искали только в своём Кунцевском районе. Он нашёлся неподалёку на Кастанаевской улице близ следующей станции метро «Пионерская». Это была такая же пятиэтажка, только не блочная, а панельная, что ещё хуже. Кухня, как обычно, шесть квадратных метров, дальше шла маленькая девятиметровая комната, после неё большой зал без дверей – проходной, и последняя комната в четырнадцать квадратных метров для бабуси. А хотелось, чтобы все три комнаты были изолированными. Тогда Тимофеевы