Ухабы судьбы (сборник). Илья Деревянко

клонило в сон. Периодически я задремывал, клевал носом. Перед глазами возникало соблазнительное видение: мягкая кровать, белоснежная простыня, большая прохладная подушка. Лечь, расслабиться, погрузиться в сладкие грезы… Внезапно я насторожился, прислушался. Кто-то открывал ключом входную дверь. Сон будто ветром сдуло. Неслышно ступая, я прокрался в прихожую. Как выяснилось, очень своевременно. Дверь тихонько приоткрылась, и в квартиру вошли двое людей в противогазах. Не осознав толком, в чем дело, я тем не менее машинально задержал дыхание и выбросил вперед правую ногу. Один из незваных гостей, хрюкнув, вклеился в стену, другой попытался оказать сопротивление, но было поздно. Жесткий удар ребром ладони по шее мгновенно привел его в бессознательное состояние. Глаза щипало. Включив свет, я понял, что газ шел из разбитой стеклянной ампулы, лежащей недалеко от входа. Я поспешно стянул с них маски. Одну нацепил на себя, другую на Куракина, который, похоже, успел глотнуть отравы. Лицо коммерсанта посинело, дышал он хрипло, с присвистом. В уголках губ пузырилась слюна. Я распахнул все окна, мысленно умоляя Бога, чтобы газ оказался не смертельным. Затем вернулся в прихожую. Оба моих недавних противника валялись в глубоком обмороке. Теперь я смог рассмотреть их как следует: молодые парни восемнадцати-двадцати лет, довольно крепкого телосложения и с почерневшими от удушья физиономиями. Они были живы, но, судя по всему, отключились основательно. Я набрал Юркин номер. Трубку долго никто не снимал.

      – Какого черта! – послышался наконец сонный раздраженный голос Голикова. – Не мог до утра подождать?!

      – Мудила хренов! – взорвался я. – Приезжай быстрее! У нас гости!

      – Что за голос у тебя странный?! – поразился Юрка. – Как из бочки!

      – Не из бочки! Я говорю, заткнув нос и не дыша. В квартире ядовитый газ! Быстрее, твою мать!

      Натянув обратно маску, я крепко скрутил пленникам руки за спиной их собственными брючными ремнями. Потом принялся терпеливо ждать. Юрка появился примерно через сорок минут. К тому времени воздух в квартире очистился, и я с облегчением стянул противогазы с себя и с Куракина. Голова у меня взмокла от пота, в ушах раздавался непрерывный звон, перед глазами плавали черные круги. Владимир Николаевич еще не очнулся, хотя выглядел значительно лучше. С лица исчезла синева, дыхание выровнялось.

      – Сектанты! – безапелляционно заявил Голиков, едва взглянув на бесчувственные тела.

      – Откуда ты знаешь?

      – Чувствую! Кроме того, если принять за основу эту версию, все становится совершенно ясно! Мадемуазель Куракина затесалась по дурости в их компанию, там ее окрутили, возможно зазомбировали, приказали уйти из дому. Сектанты узнали о завещании и решили прикончить Ириного папочку. Его состояние автоматически переходит к девчонке, вернее, к оседлавшему ее гуру…

      – Гуру? – удивился я.

      – Ну да! Секта восточной ориентации. Нечто вроде кришнаитов или «Аум Сенрикё»! Погляди на их бритые бошки!

      Один из пленников слегка пошевелился и застонал.

      – Будем