Время-судья. Татьяна Полякова

тебя не угодишь, то тебе романтизма не хватает, то…

      – А как же твоя адвокатская практика? И мои шляпы?

      – Твои шляпы подождут, и моя адвокатская практика тоже. Поживем в раю, заодно поймем: нужны ли мы друг другу?

      Я подумала, что идея не так уж и плоха, но сказала совсем другое:

      – Я разговаривала с Ниной Дмитриевной о своих родителях. О том, что произошло в тот вечер, когда они были у вас в гостях. В последний раз…

      Илья притормозил и посмотрел на меня внимательно, а я продолжила:

      – Между ними что-то происходило…

      – Ты имеешь в виду… Да, – кивнул он, – я ведь в тот вечер был у предков, и твоя мать… она…

      – Выпила лишнего? – подсказала я.

      – При мне не особо. Я ушел часа через два, оставив их предаваться воспоминаниям. Она была… какая-то дерганая. Смеялась невпопад… точно под кайфом. Извини…

      – Точно под кайфом? – нахмурилась я. – А мой отец?

      – Как обычно, – пожал он плечами. – Она то и дело обращалась к нему. Вроде как подначивала. И просто сыпала предложениями: давайте то, давайте это… Я еще подумал, такое впечатление, что она чувствует себя виноватой.

      – Перед отцом?

      – Наверное, – неуверенно ответил Илья. – Знаешь, когда отчебучишь чего-нибудь, а потом хочешь подмазаться… Черт, что-то не то я говорю…

      – Все нормально. Я сама полезла с расспросами.

      – Можно узнать почему? Все это время ты предпочитала… не говорить об этом. Мамуля даже предупредила: «При Нюсе ни слова о Татьяне».

      – Она так говорила?

      – Ну да. Все старались тебя оберегать.

      – А что ты думаешь о моей матери?

      – В каком смысле? – удивился Илья.

      – Что она за человек?

      Вопрос поставил его в тупик.

      – Ты это серьезно? – неуверенно произнес он.

      – Еще как.

      – Ну… хороший человек… Я ж ее с детства знаю. Всегда с подарками приходила… Вертолет мне из Америки привезла, помнишь?

      – А кроме вертолета?

      – Я понимаю. Это звучит ужасно глупо, но… именно так оцениваешь друзей своих родителей. Она никогда не сделала ничего такого, чтобы я мог решить: она злая. Или вредная. Ценные сведения, а? Кстати, а что ты можешь сказать о моих родителях?

      – Примерно то же, – ответила я.

      – Я планирую на тебе жениться, – хмыкнул он, – но это в будущем, а в настоящем… я твой друг. Ведь так? – Теперь спрашивал он серьезно.

      – Так, – кивнула я.

      – Тогда скажи, что происходит?

      Можно было повалять дурака, но не хотелось. И я ответила:

      – В день рождения я получила письмо по электронке. Подписанное мамой. С поздравлением.

      – Ничего себе… – пробормотал он. Судя по всему, новость произвела на него впечатление. – Ты… думаешь… это она? – слова Илье давались с трудом.

      – Я думаю, это дурная шутка. Да вот в голову не приходит, кому вдруг вздумалось так шутить.

      – Да уж… странно. Я бы сказал, очень странно. А твой отец? Он писем не получал?

      – Не знаю. Возможно. По-твоему, следует поинтересоваться?

      – Сказать