10 лет благоденствия. Том I. Дмитрий Сергеевич Марущенко

и мы бы увидели всего лишь след кофейной гущи, который, пока горячий, легко бы смылся, но гадалка увидела вместо того то, отчего она потеряла дар речи. Она зашевелила губами, замахала руками, отставила чашку на стол и отодвинулась на стуле от стола.

      – Что? Что ты видишь? – спросил, забеспокоившись, артиллерист.

      – Не могу, – говорила ему гадалка в исступлении, – не могу, не могу сказать тебе. Уйди.

      – Умру ли я? Скажи прямо. Вот, я дам тебе червонец.

      Артиллерист достал из кармана червонец и положил на стол.

      – Не надо, – сказала гадалка, задыхаясь от волнения и встала. – Не надо мне твоего червонца. Забирай его и уходи.

      – Но ты мне нагадала, я должен отплатить.

      – Ничего ты мне не должен. Уходи. Уходи!

      Товарищи артиллеристы попытались ее успокоить, но она не поддавалась.

      – Какова бы не была моя судьба я ее приму. Если умереть мне хоть на следующей неделе, так тому и быть. Видишь? Я ничего не боюсь, ничем ты не сможешь меня испугать. Скажи же, любезная, что ты там увидела?

      Гадалка послушалась, села, взяла в руки чашку, посмотрела опять в нее, увидела застывшую в той же форме кофейную массу. Женщина уже хотела опять бросить все, встать и уже самой выпроводить надоедливых артиллеристов, но офицер с загадочной судьбой ее остановил умоляющим жестом и взглядом. Всей своей фигурой и манерой он учтиво одновременно принуждал и просил, то есть очень настоятельно просил исполнить его желание. Женщина опять взглянула на кофейную гущу, которая уже совсем остыла и затвердела.

      – Батюшки! Грех-то какой!

      – Согрешишь, если солжешь. Умру ли я молодым? Что там такое?

      – Умрешь ты почти старцем. Но будешь… будешь… будешь могущественен… почти как сам царь.

      Сказала сие и тут же велела выйти, и сама вскочила из-за стола и вышла за ширмы.

      Артиллерист этот не был особенно знатен, тем более не был совсем богат. Он был настолько не богат, что приходилось заниматься преподаванием взбалмошным, зачастую бездарным и ленивым кадетам, которые были избалованными дворянскими как раз знатными и богатыми детьми. Они чрезвычайно не любили этого своего учителя, преподававшего им математику. Учитель был очень требователен, лодырей он не любил, потому и лодыри отвечали ему тем же. Лодыри-кадеты настолько возненавидели своего учителя, что решили покончить с ним весьма незатейливым способом. Поднимавшись по узкой лестнице на верхний этаж, где проходили с этими бездарями занятия, учитель вдруг уронил платок. Бездари-кадеты, находившиеся на верхнем этаже, услышав и завидев своего «врага» подтащили к лестнице большой камень, который еле они все вместе удерживали. Итак, завидев артиллериста, они, прикинув сколько этому камню лететь, и где приземлиться (видимо, все же не зря прошли уроки его по тригонометрии и черчению), сбросили его вниз. Пока они сбрасывали,