Похороны Деда Мороза. Сергей Шведов

но в этом последнем случае даже дед поспешил увести всех прочь от страшного места. Люде было и жутко и весело с ним блуждать, и не вспоминалось ничего более радостного из детства, кроме лесных приключений, от которых остались теперь у нее только сны. В них дед незримым, странным для нее образом смешался с тем капитаном, за которым следила неотрывно она, мечтая когда-нибудь в жизни поговорить с ним лицом к лицу.

      Все надежды ее на удачно задуманную интригу неожиданно лопнули. Нет, конечно, со своей деревенской дурой он немедля расстался, и Люда, дыхание от радости затаив, стала свидетелем бурной сцены, в которой было меж ними все: и брань, и побои, и крики, и он таскал ее за волосы и размахивал письмами перед ней, или Люде так показалось издалека, что то были ее неумелые письма. Девица ушла от него в слезах, а он с горя напился и еле доехал домой на машине, норовя угодить в аварию. Люда не успела проследить за ним до конца, оставшись в кустах и провожая глазами вихляющую из стороны в сторону «Ладу» бравого капитана. На следующее утро он вышел на службу, как ни в чем не бывало, а уже через день, пока Люда думала, как с ним теперь познакомиться по-настоящему, у него уже появилась новая девушка.

      Это было тяжелым ударом. Увидев ее вместе с ним в первый раз, Люда сперва не поверила своим глазам, но сомневаться не приходилось, ведь он теперь нагло держал ее за талию и изредка целовал. Обидно было и то, что Люда немного знала эту девицу, бойкую и размалеванную, наглую стерву, жившую в квартале ходьбы от дома, и считавшуюся проституткой. Нет, разумеется, она отнюдь не похожа была на тех отвратительных теток, что зимой домогались ее в обезьяннике, напротив, никому бы в голову не пришло назвать ее шлюхой, но Люда сразу нарекла этим прозвищем и снова горько рыдала в кустах. Зареванная, сама не своя, она не пошла даже в школу, а вернулась домой и пролежала весь день с головной болью, отвернувшись к стене и закрывши лицо руками. Тут даже бабушка присмирела, а отец, вернувшись пьяным с работы и побуйствовав для порядка, тоже слегка протрезвел и улегся спать раньше времени, к радости всех окружающих персонажей, нелепых и страшных.

      Прошло восемь месяцев. Вокруг нее все по-прежнему прозябают жалкой обыденной жизнью, стараясь что-нибудь заработать, продать, обмануть, отобрать, выменять или получить на халяву, доходя во всеобщем разврате до грабежей и поджогов, нередки тут и самоубийства. Недавно одна из соседок, у которой на улице отобрали сумку с едой, купленной на всю пенсию на месяц вперед, вернулась в слезах домой и повесилась сразу на кухне; а два малолетних дурачка-наркомана надышались в подвале бензина и умерли с пакетами на головах; другая соседка, у которой нашли рак кишечника, выпрыгнула с восьмого этажа из окна. Жизнь проходит стороной мимо Люды, теперь больше не задевая ее своими углами, как бывает с девчонками, столкнувшимися с изнанкой судьбы. Она ушла в кокон, в скорлупу,