Похороны Деда Мороза. Сергей Шведов

его мчаться отсюда прочь, и он будто забыл про нее. Он подхватил с кровати свою одежду, уже выстиранную и высохшую много часов, а может, и дней назад, и не одевая ничего, кроме трусов с кармашком, выскочил сразу за дверь. На лестнице никого не было. Надеясь, что девушка ничего не услышала. Азамат на ходу натягивая одежду, понесся пешком вниз, прыгая через ступеньки. Пробежав много пролетов и ни разу не остановившись, он увидел в окно на площадке козырек подъезда, белевший прямо под ним. Он хотел было распахнуть это окно и выбраться на него, чтобы спрыгнуть, но подумал, что это будет глупо сейчас, в ночи, да и заметно, и спустился в подъезд, надеясь, что его никто не увидел. Он вошел в полутьму плохо освещенного тамбура и уже хотел нажать кнопку выхода, как вдруг внезапно тени со всех сторон метнулись к нему. Азамат не успел даже вскрикнуть. Перед глазами что-то сверкнуло, поплыли огненные круги, завертелись калейдоскопом, а затем он вслед за ними провалился в абсолютную темноту.

      Избитый и окровавленный, он стоял на коленях на холодном полу в душном бетонном мешке подвала и плакал.

      – Если бы ты знал, как я вас всех ненавижу! – тихо говорил ему усатый светловолосый майор, прохаживаясь вокруг Азамата кругами. – Всю вашу поганую расу. Вот она где у меня!

      И он делал короткое режущее движение ребром ладони по горлу. Азамат не отвечал. Его приволокли в этот подвал сразу после того, как схватили и избили в подъезде. Теперь мальчику казалось, что усатый майор все это время был рядом и наблюдал исподтишка, прячась то ли в соседней квартире, то ли в комнате за спиной, и видел весь позор Азамата, его пребывание в странной квартире, с девушкой, назвавшейся его дочерью Евой, его нелепую детскую страсть к ней, соития и глупый отчаянный страх, с которым он ринулся прочь, обнаружив следы майора. Последнее приводило юношу в стыд больше всего на свете. А еще он подумал, что его сняли в квартире на пленку и теперь отправят родителям.

      – Долго ты будешь молчать?! – заорал вдруг майор и поставил напротив Азамата колченогий стул, и сел на него верхом, положив руки на прогнутую спинку. – Я же могу по-иному с тобой, сука, поговорить. Запущу тебе крысу в жопу, не то запоешь у меня! Говори, где Фархат?! Он мне по жизни должен!

      Майор снова прошелся вокруг Азамата, скрестив на груди волосатые руки с закатанными рукавами болотного цвета рубахи, и встал за ним, наблюдая, как дрожит от рыданий его спина. Затем он схватил Азамата за волосы и резко задрал голову вверх, заглядывая прямо в глаза.

      – Ублюдок! Я же тебе горло перережу за то, что мою дочку трахал! Думал, я тебе всерьез разрешил?!

      – Разве она твоя дочь? – нашелся, что спросить его, Азамат, и сам же похолодел от своей неожиданной смелости.

      – Еще какая! – толкнул в досаде его майор, и Азамат, не устояв на коленях, упал на бетонный пол, едва не разбив себе нос. – Вам, обезьянам, она и не снилась!