На лопате. Василий Панченко

Твою постоянно по-разному читают. Никак не пойму как правильно, но ты всякий раз отзываешься.

      – Простая греческая фамилия Кануклис. От Греции мы оторвались лет сто назад. Все предки в Киеве жили, я тоже там родился.

      – А ты оренбургский?

      – Нет. Из Оренбурга призвался. Туда по распределению попал, как в рабство на три года. Полтора отработал, а на оставшийся срок в армию угодил. Хотя армией это назвать сложно, служу, как видишь.

      – На стройке, я понимаю, а что в школе уже учителей невпроворот? Тебя учили, учили, деньги тратили. Потом – трах в дурдом. Вернешься с дыркой в голове. Ты же потом чуть что прибьешь учеников. Опять же забудешь тут чему учили, будешь из школы выпускать безмозглых. Их опять в стройбат загребут. Круговорот людей в природе. Вот я до армии два года работал водителем. Почту развозил. У меня была машинка «каблучок» с правым рулем, как в Англии, чтобы не выходить из машины на проезжую часть, а сразу на тротуар. Худо-бедно баранку крутить умею. Это я к чему говорю. Водителей в учебку набирали, меня не взяли. Взяли таких, что только козу по полю водить. Да и то разобьет.

      Голова о пользе дела у командиров не болит, сто процентов. Заслали меня в бригаду штукатуров. Потом на 54-й завод, на пилораму. Уже там я прокрутился и вышел на дедку одного. Ему водила нужен был. УАЗ бортовой, что довезти, подвезти. Живые деньги. Бензин налево. Нормально. А на стройке я с индейцами работал.

      – С урюками, что ли? – Догадался Куликов, потому что, под прозвище «индейцы», солдатская фантазия могла подогнать только «урюков».

      – Да, помнишь кино про индейцев. Гойко Митич – вождь племени, а индейцев монголы играют. Фильм совместный ГДР и Монголия. Наши индейцы еще сто очков вперед дадут монгольским. Веселые и очень смышленые. Они в основном прикидываются, что по-русски не понимают, все они понимают, лучше, чем мы еще. Работать с ними одно удовольствие. Что они только не придумывали, только бы не работать! Насос раствор на этажи подает. Они бревном шланг подопрут и всем племенем навалятся. Давление большое шланг лопается, или чаще срывает с насоса. Индейцы, как ни в чем не бывало, кричат из окна: Раствора давай! Нет раствора – нет работы. Лежат, загорают. Или цемент привезли. Индейцы работают как вареные. Только остается цемента килограмм 200—300. Они пошушукались по-своему и давай метаться. По два полных ведра тащат и не гнутся, высыпают куда попало. Полчаса – нет цемента. Нет цемента, нет работы. В ночную смену просто кино. Провода освещения «сопли» алюминиевые висят по всем подъездам. Они их в десятке мест переламывают а снаружи не видно, попробуй найди. Нет света, нет работы.

      – Значит с индейцами работать можно? – Улыбнулся Куликов.

      – Это да, с ними только поговорить сложно, а я поговорить люблю.

      – Я заметил.

      – Ну ладно. Будут проблемы – заходи. Помогу, чем могу. Я пошел. Привет.