Первая леди ночи. Серия «Истории любви». Александра Шадрина

так увлечены самими собой, что не обращали ни на кого внимания.

      – Судя по всему, – предположила Ева, – сейчас будет что-то очень лиричное.

      Я пожал плечами и развернулся обратно. Она продолжала разглядывать выступающих, а я вновь наполнил бокалы вином. В мерцающем свете свечей оно буквально искрилось и переливалось разными оттенками: то становилось алым и почти прозрачным, то темнело и походило уже на густую кровь.

      Засмотревшись на эту красоту, я не заметил, как солистка начала петь. Первые строки песни были настолько осторожными и хрупкими, как будто певица еще не решила, что будет петь. Ее голос буквально лился рекой, завораживая настолько, что абсолютно все в зале вдруг замолкли и обратили взоры в сторону сцены. Голос ее оказался довольно низким, а я примерно через минуту поймал себя на мысли, что не только не понимаю слов, но и не могу понять, отчего. Настолько слова перетекали из одного в другое. И лишь различив слово amore, стало понятно, что девушка поет по-итальянски.

      Ева слушала солистку, подперев голову рукой. И где-то сзади меня голос все набирал силу, и пение становилось все более чувственным.

      – Талантливая девушка, – тихо сказала Ева, по-прежнему не отрывая глаз от сцены. – Петь так, чтобы было понятно без слов, дано не всем.

      – А о чем она поет? – задал я вопрос, хотя не сомневался об ответе.

      – О любви, конечно. Я вообще-то не очень люблю такую музыку, но как-то уж искренне она поет.

      Действительно, музыка увлекала за собой в какие-то неведомые мне доселе дали, а время как будто замедлило свой бег. Мы говорили обо все на свете, хотя конечно беседа наша не была очень содержательной. Скорее наоборот, я так и не узнал ничего интересного из ее жизни. Как у всех малознакомых людей, тем для разговоров было много, а Ева оказалась очень интересной собеседницей. И уже через некоторое время у нас обоих возникло ощущение, будто мы знакомы уже давно, но на некоторое время расставались и сегодня встретились вновь. Беседа лилась свободно, слова находились сами по себе, а смех ее был искренен и улыбки естественными. Ее глаза горели, вино в бокалах пылало пурпурным огнем, голос певицы на сцене обволакивал любовью и нежностью, так что казалось, будто она поет лично тебе, и не было никакого дела ни до чего и ни до кого. Я, пожалуй, первый раз за последние месяцы позволил себе полностью расслабиться и забыть на время о проблемах и делах. И видел, что первоначальная скованность у Евы тоже куда-то исчезла.

      Конечно, мы больше разговаривали на темы нерабочего характера, я говорил Еве комплименты. Правда заметила, что первые два она всерьез не восприняла, а третий приняла как-то настороженно.

      – Я что-то не так сказал? – осторожно поинтересовался я после очередного комплимента, на который она отреагировала удивлением, хотя мне могло и показаться. Каким-то странным мне казался этот вечер, и я обычные вещи воспринимал как определенные знаки.

      – Да нет, что вы. Вам, наверное, показалось, –