Такая разная тьма. Антон Кучевский

случае, теперь мы могли ехать вместе. Насчет Франка Ажой уточнил, что любой приказ относительно нас также будет нарушением клятвы, а по собственной инициативе бледнокожий мужчина действовать не станет. Я с самого начала видела, что он всецело подчиняется жрецу, поэтому легко поверила в его безвредность.

      Приключение продолжилось, когда мы поехали дальше, на особо скользком повороте телега немного съехала вбок, и боцман, который уже передал поводья Джаду, привалился голым плечом к слуге. Отодвинулся, удивленно завопив:

      – А-а-а! Ты чего холодный такой?

      – То есть как это – холодный? – не поняла я сперва. Ксам дернул меня за рукав:

      – Пощупай сама! Черт, какой-то могильный холод идет прямо сквозь его одежду!

      Граф также насторожился и полез проверять. Правда, вместо того, чтобы щупать одежду человека в черном сюртуке, опустил ладонь на его шею. Темно-зеленые глаза мечника удивленно расширились:

      – Капитан… а ведь он мертв.

      Франк сидел незыблемо, смотря куда-то в тряпичную стену повозки.

      В ту же секунду лезвие моего меча и длинный нож, который вечно таскает за поясом Ксам, оказались у горла Ажоя. Тот сглотнул, подняв руки вверх ладонями к нам. Я предложила:

      – Уважаемый артефактор… не будешь ли так любезен рассказать нам, отчего твой приспешник внезапно оказывается ходячим трупом? Имей в виду, истории о том, что он происходит из древнего племени, где испокон веков умели жить дольше, временно замедляя или вовсе останавливая процессы жизнедеятельности, со мной не пройдут. Ксам, полегче с ножом – он же защищаться сейчас не может, иначе точно умрет.

      – Как будто меня это волнует, – прошипел боцман, мотнув головой, как отряхивающийся пес.

      – Я и так не стал бы вас обманывать, – тихо сказал жрец.

      – Да, вот только ты с самого начала «забываешь» сообщить нам некоторые сведения, как о себе, так и о своем спутнике. Я бы не назвала это залогом хороших отношений.

      – Вы даже имени своего не назвали! – возмутился он, но быстро обмяк, понимая, что вспыльчивость может сослужить ему плохую службу. – Согласитесь, ситуация, в которой я соглашаюсь на вас работать, не зная ровным счетом ничего, обычна при заказе костюма, но не в пути. Уж точно не в пути.

      – Раньше надо было думать, а сейчас это не столь важно. У нас труп в повозке. Он одет и ведет себя, как твой слуга, однако, его сердце не гонит кровь по жилам, а кожа ледяная. Как прикажешь это понимать? – Мое чувство такта, а, вернее, его полнейшее отсутствие, обычно помогает в жизни. Так и на сей раз. Смущения от того, что я кому-то не назвала свое имя, не испытываю, и пусть провалятся к демонам уроки этикета из далекого детства.

      Ажой вздохнул:

      – Видите ли, не все так просто. Мы исповедуем принцип Восполнимости. Поэтому после смерти мои братья имеют второй шанс на жизнь.

      – Какая же это жизнь, ты, некромант ублюдочный? – не выдержал Ксам.

      – Погодите, –