Стена. Альберт Николаевич Исаев

похода. На окраине пока ещё абсолютно голые, здесь посаженные год назад вместо старых молодые деревца как раз успели дать первые нежно-зелёные листочки – центральные кварталы Северного Саратова уже впустили к себе в гости весну. Сверкающий билбордами, неоновыми вывесками, «саратовский Арбат» был так похож на какое-нибудь Пятое Авеню на Манхеттене: чистенький, без единого пятнышка грязи или снега проспект увлекал за собой, приглашал пройти дальше вглубь. Не по-буднему праздничная и яркая, пешеходная улица как могла привлекала к себе взгляды немногих гуляющих здесь в будний день горожан.

      Одновременно с тем глаза резали никем не тронутые, ни от кого не скрытые, наоборот, как бы выставляемые напоказ незаживающие раны, оставленные штурмом города двухлетней давности: почти каждый дом где-нибудь да ощутил на себе огневую мощь войск американцев – точно изъеденное короедом гнилое дерево, местами штукатурка попросту зияла дырами 223-го НАТО-вского калибра. Большая часть когда-то жилых квартир давно опустела: заколоченные фанерой окна – выеденное яйцо, тонкая белая скорлупка без какого-либо содержимого. Каждый третий дом не имел жильцов вовсе. Здание аптеки на пересечении с Вольской было почти разрушено – из четырёх этажей только один и остался. Практически сокрушив центральный, Фрунзенский район Северного Саратова, «Кровавая весна» оставила после себя стойкое ощущение того, что ходишь по самому настоящему Сталинграду. Такой контраст жизни и смерти на одной улице создавал впечатление города-призрака, не так давно оставленного цивилизацией, и если не знать, что это самое ядро административного центра почти на миллион душ, было бы очень сложно с этим поспорить.

      Погрузившись в свои унылые размышления, Саша дошёл до улицы Горького и, даже не оглядевшись по сторонам, свернул направо и вышел прямо на середину проезжей части. По этой дороге, в этом направлении уже давно никто не ездит: просто некуда – впереди улица упирается прямо в Стену. Людям только и остаётся, что использовать опустевшую от пробок улочку как парковку – слева и справа практически впритык к домам на тротуаре стройными рядами стояли автомобили. Сухой, потрескавшийся от времени и взрывов снарядов асфальт оставлял на душе ощущение пустыни. То слева, то справа, следы ударов авиации НАТО всё чаще попадались на глаза. По мере приближения к Стене число обитаемых, «живых» квартир становилось всё меньше и меньше – опасность границы отпугивала, давя на подсознание. Приближаясь к разделившей некогда единый город черте, Саша сильно занервничал: что ему там делать? Не зря ли он вообще туда идёт? Может, стоит, пока не поздно, повернуть назад?

      Но пройдя мимо улицы имени Железного Феликса, двенадцатиклассник поднял голову и устремил свой взгляд строго вперёд. Там щурящиеся от яркого солнца карие глаза узрели, наверное, самое необычное для местного человека зрелище: здесь, на пересечении Горького с Сакко и Ванцетти,