Рассветный сон. Повесть. Ольга Владимировна Покровская

не замечая, что сжимает в руке ворох желтоватых бланков. Между бурыми домами ей увиделась пластмассовая детская площадка – яркая, но без детей. Вера села на скамейку, уставилась на зеленую лестницу с розовыми перекладинами и попыталась угадать причины заговора, направленного на скромную домохозяйку – жену не выдающегося коммерческого директора в полугосударственной структуре. Закралась мысль: может, она действительно что-то забыла? Воспоминания переносили ее во времена, которые она не любила: начало девяностых, когда заболела мама, денег не было, зарплату не платили… Сестра Ксения вышла замуж за Виталия, молодой супруг крутился из последних сил – занялся торговлей, чреватой опасными историями, но с непривычки у него плохо получалось. А Вера закончила десятый класс и перед экзаменом по математике угодила в больницу с аппендицитом. Ей думалось – на месяц, но выпустили через неделю. Правда, учителя пожалели ее и избавили от экзамена. Роды? Об этом речи не было… Однокласснику Саше разрешалось, провожая из школы, целовать Веру в подъезде. А через два месяца она уехала в Москву – поступать в институт. Возможно, Ксения заподозрила молодого мужа в симпатии к свояченице, но, так или иначе, старшая сестра в один прекрасный момент сказала младшей:

      – Верка, уезжай, пока есть возможность. Сейчас в образование не рвутся… может, поступишь.

      Перспектива московского института казалась в то лихорадочное время фантастикой. Дипломированные специалисты бросились торговать китайским ширпотребом, а подрастающее поколение не видело смысла тянуть пятилетнюю лямку. Максимум куда шли учиться Верины одноклассники – на курсы бухгалтеров. Вера страшилась отрываться от семьи, но в городе не было шансов: даже продавщицу в ларек нанимали по большому блату. Она робко возразила, что не на что жить в столице, но сестра заверила:

      – Как-нибудь поможем.

      Вера уехала с горьким чувством, что ее выгнали. После, одиноко мыкаясь по Москве, она проклинала сестру, а еще позже – выйдя замуж за Андрея Михайловича и наслаждаясь сытым благополучием – молила бога за ее здравие. Если были в ее жизни потайные двери, то ключ следовало искать у сестры – мама умерла, отца она не помнила.

      Вера медленно, окружными путями повлеклась домой, обдумывая вопросы и одевая их в дипломатичные формулировки – свалиться в гости после пяти лет отсутствия и интересоваться подробностями собственной личной жизни выглядело странным. Но кого тогда расспрашивать? Школьные знакомства остались в отрезанном детстве, и даже с сестрой особенной близости не было. Еще она гадала, как отчитаться Андрею Михайловичу о визите и не упредят ли ее доброжелатели. Цену пресловутой врачебной тайне она знала хорошо, помня по нравам малой родины, как споро просачиваются щекотливые детали за пределы больничных стен. Потом дошло: конечно, больница. Выплыло видение: стены, облицованные кафелем… боль… дикий страх… Хирург Антон Васильевич