Жестокая реальность (сборник). Илья Деревянко

подтвердил «известный человек». – Идите!

      – Зачем ты произнес слово(«пидор», причем дважды? – набросился на товарища Ильшатов, едва они покинули кабинет босса. – Совсем рехнулся?

      – А чо? – тупо вытаращился Эдик.

      – Чо-чо! Через плечо! – зло передразнил Ильшатов. – Ведь шеф сам голубой. Хотя и скрывает! Разве не знаешь, дурень?!

      – Не-а! Впервые слышу! – сконфуженно пробормотал Лебедовский.

      – Впредь знай, тупица, да придерживай язык! Ладно, хрен с тобой! За работу!

      Выехав за пределы резиденции(«известного человека», машина с особыми, отпугивающими гаишников номерами помчалась по направлению к Москве. Небо постепенно светлело. Близился рассвет…

      Ковальский третий день безвылазно гостил у Майкла. На всякий случай, во избежание нагоняя, он поставил Попкова в известность о своем местонахождении (название улицы, номера дома и квартиры) и ни на минуту не отключал сотового телефона. Однако ни заказчики, ни хозяин-убийца не тревожили(«заслуженного правозащитника». Сергей Игоревич наслаждался отдыхом – то занимаясь любовью с Капустиным, то вместе с ним смотря телевизор. Американский подданный высказывал серьезное недовольство всеми теми, кто выступал в поддержку сербов, зато крайне одобрительно отзывался о господине Сванидзе и ему подобных.

      – Российские средства массовой информации должны защищать интересы Соединенных Штатов, – капризно-раздраженным тоном говорил Майкл. – Вот Коленька наш человек, и Женечка ничего, но некоторые… Фи!!! Противные!!! Знаешь, Серж, напиши-ка пару статей о зверствах сербов и благородстве летчиков НАТО, наносящих хирургически точные удары по военным объектам. Внуши читателям – война ведется исключительно против диктатора Милошевича, ради предотвращения гуманитарной катастрофы, а я тебе баксов подброшу!

      – Напишу, милый, обязательно напишу! – умильно улыбался журналист, поглаживая ножку сотрудника Корпуса Мира.

      Майкл благосклонно кивал…

      «Голубая идиллия» закончилась шестого апреля 1999 года в шесть часов утра. Ковальский проснулся от удушья. С хрипом открыв глаза, он увидел нависшее над ним бесстрастное татарское лицо. Сильные руки сдавливали горло.

      – Ты – Ковальский, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес незнакомец.

      – Д-д-да! – просипел бывший диссидент.

      – Отлично! Эдик, вали[38] второго.

      Послышался испуганный писк Майкла, тут же сменившийся бульканьем.

      Краем глаза Сергей Игоревич заметил, как другой незваный гость – смуглый, горбоносый, бородатый – молниеносным движением опасной бритвы перерезал глотку гражданину США и, стараясь не запачкаться в крови, отпрянул в сторону.

      – Клеенку подложи, – приказал напарнику татарин. – Кровища вниз протечет. Соседи всполошатся раньше времени.

      – Дом новый, с бетонными перекрытиями. Не протечет! – возразил бородатый.

      – Я сказал, подложи, мудак! – свирепым шепотом рявкнул Ильшатов.

      – Ладно,

38

Убивай.