Потерянные боги. Бром

совсем скоро это ты будешь ползать на коленях, рыдать и умолять нас о милости.

      На лице человека не отразилось ровно ничего.

      Демоны крутились у границы голубого света, взрыкивая, шипя и не сводя с Чета яростных, голодных глаз.

      – Он наш, – прорычал Дэйви. – Ты это запомни.

      Глава 7

      «Ангел?» – подумал Чет. На вид человеку было не больше сорока. На изможденном лице выпирали острые скулы, и никогда Чет не видел такого цвета кожи – она была настолько черной, что отливала в синеву. И теперь, даже сквозь исходящий от него свет, он казался ненормально худым, истощенным, с запавшими глазами. Так, наверное, выглядят, когда умирают от голода.

      Человек устремил на Чета свои пронзительные глаза, и тому вдруг показалось, будто каждый поступок его недолгой жизни подвергается пристальному изучению. Мало-помалу этот изучающий взгляд смягчился.

      – Встань.

      Чет встал, морщась от боли в обожженной шее.

      – Что происходит? – спросил он. – Кто вы?

      – Покажи руки, – сказал человек нетерпеливо.

      – Что?

      – Делай, как я говорю. Времени нет.

      Чет раскрыл ладони и взглянул человеку в лицо. Его выражение ему не понравилось.

      – Что? Что там еще?

      Человек медленно покачал головой.

      – Отчаяние, как вышло, что ты – мой единственный друг?

      – Что? – Чет уставился на руки, потом поднес их ближе к глазам, заметив на правой ладони странные отметины.

      Человек взмахнул рукой, и линии у Чета на ладони вдруг на мгновение вспыхнули красным, сложившись в примитивное изображение какого-то рогатого зверя – будто клеймо.

      – Ты принадлежишь Люциферу.

      – Люциферу? – Чету будто грудь стиснуло.

      – Ты был отмечен знаком убийцы и брошен демонам на милость… Каковой не существует.

      – Убийца? О чем это ты говоришь? Я не убийца. Я никогда… – И тут он остановился. – О, нет. О, Господи… Бог ты мой. Тренер. – Внезапная слабость в коленях. Я убил его. Господи, я убил его. – Господи Иисусе… Прости меня, – чуть ли не простонал Чет.

      – Зря стараешься, – сказал человек. – Иисус прóклятых не слышит.

      Чет уставился на него. Прóклятых? Час назад он бы только посмеялся над мыслью, что кто-то там будет оценивать его душу. Может даже поставил бы под сомнение существование Бога, или Сатаны, если уж на то пошло. Но теперь он смотрел на вещи иначе. Теперь в голову не лезло ничего, кроме бесчисленных проповедей, – служба каждое Воскресенье – выслушанных в детстве. Проповедей, грозивших огнем и вечными пытками.

      – Это все осложняет, – проговорил человек отрешенно.

      – Что – все? – спросил Чет.

      Тот не ответил; он прижал ко лбу руку и закрыл глаза, будто стараясь отгородиться от всего вокруг. Висевшая в воздухе печать затрепетала, потускнела, и демоны сделали осторожный шажочек вперед.

      – Что все осложняет?

      Человек молчал.

      Чет почувствовал, что начинает злиться.

      – Эй… Я с тобой говорю.

      Нет