Четыре с половиной киносценария из Петербурга (сборник). Александр Образцов

Невы напротив Петропавловской крепости по направлению к Дворцовому мосту. Идет быстро, сосредоточенно. Мимо всех.

      Володя (внутренний монолог): Что-то такое: омерзение от действительности… Нелюбовь к современной цивилизации… «Энергия для жизни» не у тех людей…

      Отвращение и в том, что я паяю старые магнитофоны, и что ношу одежду прежнюю… А отец мой наоборот – новый человек, как рыба в воде…

      Мне навстречу всякая мразь – полудохлые старики, наглые молодые компании с подозрительными доходами, пересчитывающие деньги люди средних лет – я иду как таран и как представитель другой цивилизации… Малое отвращение к современности, которое помогает выжить… потому что большое отвращение глобально и оно не имеет форточек, иллюзий. Но и будущего не имеет. Перескок в воду через парапет – единственный выход… Может быть, так же шел когда-то по набережной другой Володя, Ульянов… Или Маяковский… Чем они схожи? Агрессией, мечтой о мести… Этот буржуазный мир, мимо которого, через который мы мчимся, должен получить свое. Он его получит.

      Мой круг очерчен, как туристический маршрут.

      После Дворцового моста и Стрелки он идет по песку Петропавловки, выскакивает на Каменноостровский и далее, к метро «Горьковская».

      Володя (внутренний монолог): Допустим, что это – определенный ритуал, закрепляющий в сознании круг тем и решений… Квадрат воды и красивейшего в мире рукотворного пейзажа – это круг владений прошлого, ограниченный со всех сторон пузырящейся пошлостью… Здесь они пока не воздвигли свои ларьки. Здесь нет даже привычных для них удобств… Здесь все по-старому… если старое рассматривать, как сумму усилий, а не как хлам, которого не жалко.

      В вагоне метро. Пятеро студентов орут:

      «Кто болеет за „Зенит“,

      У того всегда стоит!»

      Высокий, с тонким лицом, похожий на Аполлона, в гремящей полной тишине несущегося поезда продолжает:

      А кто болеет за «Спартак»,

      У того стоит и так!

      Даже полупьяным студентам немного не по себе.

      – А в промежутке? – спрашивает Володя.

      – Чего-о? – говорит Аполлон.

      – Или только когда болеешь?

      – Чего-о? – свирепеет Аполлон. Его держат за руки.

      Так получается, что на «Парке Победы» Володя идет следом за студентами. И следом за ними ступает на эскалатор.

      Поздний вечер. Володя по мобильнику:

      – Лена?.. Да, я… Да вот взял и позвонил… А просто так… Недалеко… Недалеко, говорю!.. На Московском… Да нет, на проспекте… Хожу… Гуляю, говорю!.. Я там уже не работаю… В порту… Матросом, кем!.. Да не шучу я, не шучу! Ты можешь выйти?.. Я жду.

      Володя у парадной. Выходит Лена.

      – Привет, – говорит Володя.

      Они молча идут по тротуару.

      – Куда мы идем? – не выдерживает Лена.

      – Гуляем.

      – Ты два месяца не звонил.

      – А ты ждала?

      – Ждала.

      Он останавливается.

      – Спасибо.

      – Пожалуйста.

      Он целует ее.

      – Кто это тебя? – спрашивает Лена. – Глаз завтра будет черный.

      – А что вечерами делала?

      – А ты?

      – Я все думаю…

      Снова идут.

      – О чем?

      – Да как сказать… Куда-то… энергия уходит. У всех. Нет жизни, понимаешь? Куда-то жизнь пропала. К телевизору подключаются, как к аккумулятору… Футбол, песни, кино, а сами не живут. Не могут.

      Идут молча.

      – Володя, – говорит Лена.

      – Что?

      – Сделай мне предложение.

      – Что?

      – Ничего.

      Идут молча.

      – Отец вернулся?

      – Нет еще.

      – В Австралии?

      – В Канаде.

      – А что это тебе замуж захотелось? Ты же еще молодая.

      Она останавливается.

      – Ты знаешь, Володя, меня никогда так не оскорбляли! Никто!

      – Я тебя оскорбил?

      – Ты дурак!

      Убегает. Он не спеша, задумчиво идет следом. И точно – она ждет его в своем парадном. Он смотрит через стекло – моросит.

      – Ну, я пошла? – спрашивает она.

      – Иди.

      Снова