Его величество и верность до притворства. Игорь Сотников

об одном – попадёт, не попадёт.

      Ну а раз противник барона, такой занятой, то барон, обнаружив себя в такой удобной для себя позиции – укрытым столом от посторонних, а главное от взгляда Алонсо, решает использовать её в нападении на Алонсо. Где барон, дождавшись удобного для себя, но не для Алонсо момента, подловив его, и воткнул ему шпагу в ногу, тем самым спася капитана де Витри, который теперь обязан ему жизнью и значит, оплатой его долгов.

      – Между тем пока бароны и капитан де Витри, таким образом удовлетворяли предъявляемые к ним требования со стороны испанцев, – продолжал свой рассказа маркиз, – я пятясь назад, в сторону винного погреба, сам того не осознавая, заманивал моих испанцев в ловушку. Хотя поначалу, я ни в чём таком не был уверен, а мои противники, как раз были уверены в чём-то своём, сокрушающе победном. Чего они даже не скрывали и с отвратительными улыбками постепенно зажимая и отодвигая меня назад, вслед за мной демонстративно размахивали свои шпагами, срезая встречавшиеся им на пути подвешенные на верёвках колбасы, которые, что удивительно, ловко подхватывались ими на лету и отправлялись в рот, вызывая у меня предательское урчание в животе. Что ими слышится и вызывает ещё большее веселье.

      – Так ты не ограничивай себя. Почему бы тебе напоследок не оторваться. – Откусывая колбасу, мерзко улыбаясь, решил спровоцировать меня на оплошность идущий впереди Карлос.

      – Я на этот счёт, сказал бы, что перед смертью, как не надышишься, так и не наешься. – Мой контраргумент неожиданно вызывает кашель Карлоса, который, как оказывается, решил в ответ просмеяться, но поторопившись, поперхнулся и начал давиться. И если бы не его напарник, то, пожалуй, Карлос, прямо там бы, скорчившись на земле и задохнулся. Но видимо его напарник уже не раз встречался с приступами обжорства Карлоса, и знал, что нужно делать. И не успел Карлос в своём жутком кашле, удушающее самого себя, схватиться за горло, как один мощный удар шпагой плашмя по его спине, выносит из его рта все колбасные препятствия, и Карлос свободно вздохнув, теперь смог спокойно, с болью в лице и спине, почесать свою спину.

      Я же в это время, время за зря не терял и, срезав один из кружков колбасы, срочно восполнял свои растраченные силы, требующие срочного восполнения себя. Ну а колбасы для этого в самый раз, в чём единственном, я, пожалуй, выражу своё согласие с Карлосом. Карлос же тем временем, заметив мою сообразительность, так сказать, вознегодовал на выпавшие из его рук колбасы, которые вызвали такую его задержку и он, дабы им больше неповадно было застревать в его горле, принялся безжалостно их давить. Ну а как только он растоптал колбасы, то вслед за этим бросив на меня ненавидящий взгляд, скорей всего задумал и меня раздавить.

      – Что, видел? – кивнув мне, спросил Карлос.

      – Видел. – Не стал я через хитрость показывать свою слабость.

      – И тебя совсем скоро, тоже