Собака на сене. Жан Гросс-Толстиков

усмехнулся он.

      – Это мундштук, неуч! – огрызнулась Лада, выпуская в прохладу декабрьского утра струйку табачного дыма. – Я в образе… С кого еще главную героиню писать, как не с себя любимой… Вот и приходится изголяться.

      – И синяя грива тоже часть образа?

      – Не уверенна, – смущенно улыбнулась девушка. – По плану, главная героиня порядочная, скромная женщина бальзаковских лет, но, конечно же, не без тараканов в голове.

      – А почему синяя-то? – не унимался Иван.

      – На прошлой неделе была розовая, – напомнила Лада, кокетливо поправляя синие локоны. – Розовая тебе больше нравилась?

      – Розовые волосы тоже смотрелись не очень приемлемо, – мужчина пожал плечами и прищурил левый глаз, пристальнее рассматривая прическу подруги. – Но синий! Лада, по-моему, это уже как-то слишком.

      – Вот, нет, чтобы соврать комплимент, – фыркнула девушка.

      – Пусть тебе твои подруги врут, – сказал он. – Ты же знаешь, я по-дружески… откровенно… молчать и лукавить не буду, и не проси!

      – Ничего ты не понимаешь, Рамирез, – отмахнулась та, и выдержав короткую паузы, добавила. – У меня еще зеленая осталась… Хочешь, завтра же перекрашусь? Как ты к зеленому цвету относишься?

      – Из крайности в крайность, – Иван покрутил пальцем у виска. – Не боишься, что от этой химии скоро вообще будешь блистать чистым черепом?

      – Сплюнь, дурак! – Лада обиженно надула губы. – У меня краска хорошая, органическая и безвредная… с витаминными добавками.

      Мужчина откровенно, добродушно улыбнулся и несколько раз утвердительно кивнул головой. Девушка же развернулась полубоком к собеседнику и уставилась в хитрые переплетения черных голых ветвей, время от времени затягиваясь табачным дымом тлеющей в мундштуке сигареты.

      – Еще вопрос можно? – после некоторой паузы осторожно спросил Иван.

      – Нарываешься на скандал?

      – Поддерживаю беседу!

      – Ну, валяй… Поддерживай, – разрешила Лада, снова развернувшись лицом к мужчине.

      – А твоя главная героиня… которая скромная, порядочная старушка…

      – Старушка?! – рассерженно вскрикнула девушка. – Я же сказала, главная героиня, зрелая дама бальзаковских лет… А под это определение попадают женщины, которым всего лишь за тридцать.

      – Ладно, извини… Хотя я был уверен, что дамы бальзаковского возраста от сорока и старше.

      – Так считают большинство мужчин! – фыркнула Лада. – Но это не правильно. Оноре де Бальзак опубликовал свой роман «Тридцатилетняя женщина», где повествуется о возвышенном чувстве так называемой запретной любви, противопоставляемом примитивному сосуществованию в браке. Заметь, подсказка в самом названии романа… тридцатилетняя женщина!

      – По-твоему, брак – это примитивное существование?

      – Не цепляйся к словам, Рамирез! Это не я сказала, – девушка резко отвернулась прочь от собеседника, все же снова кокетливо поправив прическу. –