Крылья Ариадны. Часть III. Голубое и багровое пламя. Марина Валерьевна Кобзева

друг… А вот тебя, Феликс, я никак не могу понять… – Доброславская сжала кулаки. – Только я, казалось бы, разгадала тебя, как внезапно оказывается, что совсем не знаю… Я сегодня пыталась проанализировать этот год, а особенно последние три месяца… Я не могу понять, кто я для тебя? Друг? Враг? Орудие? Кто я для тебя, Феликс? Я до сих пор этого не знаю… И никакая логика мне не помогает этого понять. И еще столько вопросов, на которые я хочу получить ответы… Надо же, ты все время проводил между нами черту и талдычил, что мы враги. А в результате я пожертвовала всем ради твоей жизни… Поэтому ты просто не имеешь права умереть! – внезапно громко сказала Ариадна. – Слышишь? Ты не имеешь такого права, иначе я все сделала зря! Я не ради того подставила себя перед илианновцами, чтобы видеть, как ты гаснешь! Ты говорил, что уважаешь меня. Если это хотя бы на одну сотую правда, то имей уважение и выкарабкайся с того света! Мне уже все равно, что ты будешь делать, как ты будешь ко мне относиться, и я даже не буду докучать тебе вопросами! Можешь исчезнуть из моей жизни и вычеркнуть меня, но живи! Просто живи! Я ни о чем не буду жалеть, если только ты выживешь!

      Хоть Ариадна понимала некоторую абсурдность своих слов, но она хотела их сказать. Хотела, чтобы они донеслись до Феликса. Девушка была готова забыть все прошлое. Возможно, даже согласилась бы, если бы Феликс забыл ее. Но, по крайней мере, был живым. Это все, чего она хотела. Доброславская коснулась кончиков пальцев юноши, выглядывавших из-под гипса. Такие холодные…

      – Не оставляй меня сейчас, Феликс, – едва слышно прошептала Ария. – Я… Я этого не выдержу… Когда все рушится и земля уходит из-под ног… Мне необходима твоя поддержка…

      За дверью реанимационного отделения ждали Лука и Лев. Врач все время посматривал на часы, чем вызвал раздражение Прачика.

      – Не будь таким придирчивым, – упрекнул Лука. – Пусть девочка посидит возле него. Тебе что, жалко?

      – В реанимацию посторонних вообще запрещено впускать, – сказал Лев. – Я и так сделал исключение, потому что Ариадна ему ненадолго продлила жизнь.

      – О, дружище, Ариадна для Феликса далеко не посторонний человек. Она его ангел-хранитель.

      – Архангел – ангел-хранитель для Всадника? – недоверчиво переспросил Лев. – Она вообще очень странная… Так относиться к своему врагу.

      – Ей очень не повезло полюбить Феликса. Хоть я тоже враг Ариадны, но я ей искренне сочувствую и понимаю. Поверь, столько пережить и сохранить свои светлые чувства к нему… На такое, наверное, ни один человек не способен. Я бы ее назвал святой… Кто знает, как все обернется, Лев. Если Феликс оклемается, то возможно, им с Ариадной удастся быть вместе. Ведь Ариадна уже не илианновка, а Феликс физически не примет участия в Битве Сил. Им больше нет смысла враждовать. При победе Илианны мир будет двигаться своими привычными темпами… И тогда у этих двух появится шанс начать все заново. А трагедия обернется благом.

      – Слишком оптимистично,