Запах крови. Илья Деревянко

Алиевич. Кроме того, из их разговора я понял, что еще трое едут позади. Покалеченные и убитый остались в доме номер 13 на попечении иуды Головлева… Когда автомобиль остановился у светофора, я решил: «Пора!» – и открыл глаза. Дальнейшее запомнилось мне словно кадры замедленной съемки. Мои ладони поднимаются вверх, берут чичей за шеи и прислоняют висок к виску. Оглушенные «джигиты» медленно-медленно обваливаются на передние сиденья. Правая рука с черепашьей скоростью вытаскивает из-за пазухи сидящего слева пистолет Макарова, приставляет отверстие ствола к затылку водителя и давит на спуск. Потом события закрутились в нормальном ритме. Грохнул выстрел. На месте головы «плотного» возник на мгновение красный омерзительный фонтан. Угостив пулями оставшихся двоих (чем меньше живых врагов, тем лучше), я отпихнул мешающее проходу мертвое тело, выскочил на улицу и бросился наутек, стараясь постоянно забирать влево[7].

      Вдогонку загремели выстрелы. Чечены, похоже, отбросили всякую надежду захватить меня живьем и, укрывшись за корпусом черной «восьмерки» (хвостовой машины), упражнялись в меткости. Судя по звукам, стреляли из двух «макаровых» и одного «стечкина». Видать, ублюдков готовили неплохие инструкторы, особенно того, со «стечкиным». Через двадцать метров левую ногу ужалил огненный шмель. Скорость движения резко снизилась. Обернувшись, я выпустил в машину три пули, целя в бензобак. «Восьмерка» исчезла во вспышке пламени. Двое чичей превратились в верещащие живые факелы, однако третий, обладатель «стечкина», чудом уцелел и, откатившись в сторону, проворно всадил мне пулю в грудь. Я дважды выстрелил в ответ, но, кажется, не попал (точно не помню), бросил ставший бесполезным пистолет[8], захлебываясь кровью, нырнул в дыру, зияющую в каком-то ветхом заборе, и очутился на безлюдной заброшенной стройплощадке. «Только бы не потерять сознания! Только бы не потерять!» – мысленно твердил я, бредя по усыпанной осколками битого кирпича земле. С каждым шагом идти становилось все труднее. Глаза застилала багровая пелена, тело и особенно ноги наливались свинцом. Последний из чеченов меня, правда, не преследовал. Наверное, видя гибель товарищей, не захотел дальше испытывать судьбу, а может, сам получил ранение… Вместе с тем я чувствовал, что он жив и с минуты на минуту вызовет подмогу…

      С грехом пополам доковыляв до противоположного края стройплощадки, где забор вовсе наполовину отсутствовал, я вышел на дорогу и, окончательно обессилев, рухнул ничком на проезжую часть. Пронзительно заскрежетали тормоза. Чьи-то руки бережно перевернули меня на спину.

      – О господи! Лешка Скрябин! – воскликнул знакомый голос. Меркнущим зрением я успел различить лицо склонившегося надо мной Степана Демьяненко, в далеком прошлом сослуживца по Афганистану, а ныне главврача одной из московских клиник, вяло удивился подобному везению, попытался приветливо улыбнуться другу и… провалился в бездонную черную пропасть…

      Очнулся я в больнице, на брезентовых носилках. Двое крепких молодых санитаров сноровисто

7

Когда вы убегаете от людей, стреляющих вам вслед, надо бежать не слева направо, а справа-налево. Стреляющий (если он, конечно, не снайпер) почти всегда берет прицел вправо, и вы значительно увеличиваете свои шансы. Этому, как и многому другому, обязательно учат в спецподразделениях.

8

В обойме «макарова» всего восемь патронов.