Суррогат любви. Substitute for love. Милана Смоленская

для себя Милана увлеклась своими мыслями. Результат не заставил себя долго ждать – счёт за невнимательность обычно приходит вовремя.

      И ощутимо, fuck!

      Милана доверила ему свои руки так же безоговорочно, как сердце

16 июля 2010

      «You got me trippin’, stumblin’, flippin’, fumblin’

      Clumsy ’cause I’m fallin’ in love…5»

Fergie – «Clumsy»

      – Что ты делаешь?! Мне же больно! – воскликнула Милана.

      – Тебе полезно, – сказал Аркадий. – Слушаться меня лучше будешь.

      – You wish6, – строптиво фыркнула она, закусив губу.

      Ай-ай-ай, fuck fuck. Помолчу об этом я.

      Аркадий подул на её ладони и отставил в сторону флакончик с непонятной жидкостью, от которой ужасно щипало поцарапанные руки.

      – Боевое крещение, поздравляю, – он улыбнулся. – Сама не захотела защиту надевать.

      – Ещё чего! Мне уже совсем не больно, – соврала Милана, вздёрнув нос. – Завтра опять будем кататься.

      – Посмотрим.

      Он изучал её ладошки с таким серьёзным видом, что Милана испуганно замолкла и даже на время задержала дыхание. Авторитет Новикова в некоторых вопросах был абсолютным, и Милана доверила ему свои руки так же безоговорочно, как влюблённое сердце.

      – Сиди тут, – строго сказал Аркадий.

      – Ты куда? – спросила встревоженная Милана.

      – Ща приду, – ответил он и вышел из гостиной.

      Да, мы друг друга отлично слышим и понимаем с полуслова: не так-то важно, куда он ушёл, главное, чтобы вернулся поскорей.

      Она осталась покорно дожидаться его на диване, разглядывая свои руки и улыбаясь своим мыслям. Все пережитые ощущения были по-своему приятны – и катание, и падение, и эта его забота о царапинах…

      Потеряла равновесие? Не беда, все падают. Главное – красиво встать и достойно выдержать восстановительное лечение. Не упала бы, если бы не начала думать. От некоторых мыслей можно и на ровном месте споткнуться, и хорошо, если найдутся силы, чтобы подняться на ноги. О чём я подумала? О деде, о матери, об отце. О том, что у меня даже не было нормального детства – с царапинами и синяками, с весельем, играми и друзьями…

      Первые три года в Англии я откровенно скучала по дому, прилежно училась и чувствовала себя абсолютно совершенной в своём полном одиночестве. У всех одноклассников были семьи, свои домашние дела, планы на каникулы. А у меня не было никого, кроме Антония, с которым мы даже по телефону не разговаривали, и деда, который звонил регулярно – в школу, не мне.

      Навязываться никому в друзья не хотелось – не было тех, кто всерьёз заинтересовал бы меня, увлёк своим внутренним миром и как-то скрасил досуг. Я общалась со всеми одинаково, не отказывала в помощи, но никогда не нуждалась в ответной благодарности, всегда отстаивала своё мнение и смело посылала тех, кто хотел возразить. Может, поэтому я незаметно для себя стала авторитетом в классе? Потому что мне

5

«Ты заставляешь меня ошибаться, спотыкаться, слабеть, краснеть, Неуклюжая потому, что влюбилась в тебя».

6

Размечтался.