Соль Саракша. Михаил Успенский

в гиблых землях. А просто взяли и пропали на лесной дороге. Вместе с повозкой и осликом. Они ехали к родственникам-фермерам – отвезти подарки, привезти земляных яблок. Всё-таки дешевле, чем на рынке! Видно, польстилась какая-то горская нелюдь на гостинцы.

      Сиротского дома в нашем городке нет. И никогда не было. Любого сироту найдут, куда пристроить – хоть к самой дальней родне.

      Говорят, что такое отношение к сиротам у нас от пандейцев. Возможно. Не худший, конечно, обычай.

      Кстати, Рыба могла бы и в наш дом попасть, поскольку приходится она мне многоюродной сестрой или там тёткой через тридцать три солекопских хрена.

      Но была у подруги нашей родная бабка, и такая уж там бабка, что никакого дедки не надо…

      Так что Рыбе тоже с прозвищем повезло – могли и Горной Ведьмой навеличить. Потому что бабуся-то её – известная ворожея, колдовка, знахарка и вообще личность выдающаяся. В старые времена её непременно бы утопили в рогожном куле из-под соли. Да и нынче таких желающих немало. Но солекопы не дадут: она замечательные обереги мастерит – от завала, от пожара, от соляных крыс… Её собственный сын, Рыбин папаша, был крепко заговорён, и все норовили его в свою бригаду переманить: авось рядом с ним и другие уберегутся…

      Рыба и сама, по её словам, кое-что может, хоть Князь над ней и посмеивается.

      Тогда она говорит:

      – Ладно. Если возьмёте меня в свою команду, научу вас одному заклинанию – ото всего помогает! Даже от сглаза на соль!

      И научила. Заклинание было простое и короткое:

      Стану дождём и камнем,

      Стану огнём и ветром.

      Соль рассыплется по камню,

      Соль развеется по ветру,

      Соль растворится в дожде,

      Соль закалится в огне.

      И действительно, помогало. Особенно в драке. Пока его повторяешь – можно сосредоточиться и действовать хладнокровно…

      – …Душевная девка, да только несексуальная какая-то, – сказал я однажды Князю.

      – Просто ты, Сыночек, путаешь сексуальность с доступностью, – ответил господин аристократ.

      – Ну конечно, – сказал я. – Это ты мачеху свою имеешь в виду или сеструху названую?

      И опять мы друг дружку слегка поуродовали. Не из-за Рыбы, нет – ещё не хватало! Просто давно не махались, а форму-то нельзя терять! Враги же кругом!

      Только Нолу всё это пофиг. Она из себя красавицу не строит. Она знает, что на Балу Единения Сердец никто её имени не назовёт, а если и назовёт кто, так будет это какой-нибудь полный ублюдок из «Отчичей». Она бесприданница, а бесприданница в семье мужа всё равно что рабыня.

      Да она и сама не хочет замуж. У неё свой заскок – уехать из Верхнего Бештоуна в столицу. Она всё про эту джаканную столицу знает. Все улицы и площади. До войны и после. И намерена свалить туда. Любой ценой. В отличие от меня, я-то зубами буду цепляться за отчий дом…

      – Уеду, – говорит. – Буду сперва хоть нянечкой в больнице работать, хоть горшки выносить. Потом сдам на медсестру. Потом устроюсь сиделкой к богатому старику… Только бы не видеть этого солёного посёлка и ваших солёных физиономий!

      – Ой,