Немая судьба. Эхо войны. Георгий Александрович КАЮРОВ

Хмы, что с ним станется… такие долго живут.

      Тихо переговариваясь, двое молодых людей прошли к навесу и остановились в нерешительности.

      – Проходите, проходите, – подбодрила гостей женщина. – Говорите громче, а то он последнее время плохо стал слышать.

      – Здравствуйте, – шагнув навстречу хозяину, громко произнёс паренек в очках и с двумя вихрами на лбу. – Вы Лука Митрофанович?

      Старик выступил из-под навеса, успев прихватить за бок взбалмошную бабу, на что та игриво огрела Зюзьку по спине полотенцем.

      – Старый, старый, а всё туда же, – и, лукаво пялясь на спину Зюзьки, тише добавила: – Что с таким станется?

      Зюзька, довольный причитаниями бабы, браво взмахнув рукой, подошёл к незнакомцам и, внимательно всматриваясь в лица, неожиданно сказал:

      – Во! Как корова лизнула, аж два раза, – его костлявые пальцы мягко легли на голову паренька и потрепали вихры.

      Ребята заулыбались. Вихрастый паренёк раскраснелся и попытался пригладить волосы, но ничего не получилось.

      – У меня это с рождения, – сказал он и снова пригладил вихры.

      – Вижу, – хитро прищурившись, прошептал Зюзька. Несмотря на возраст, он держался бодро и даже движения его были лихими.

      – Лука Митрофанович, – начал вихрастый паренёк уже увереннее. – Мы из поисковой группы «Память». Принесли вам приглашение на церемонию захоронения останков воинов Великой Отечественной войны, которые погибли в ваших местах… – резво выпалив официальную часть приготовленной речи, вихрастый осёкся.

      – Нам сказали, – продолжил его товарищ, – вы остались единственный ветеран в этих местах. Недалеко от заставы мы обнаружили братское захоронение. Среди останков и истлевших вещей нашли медальон… – на слове «медальон» паренёк запнулся, взглянув на напарника для уверенности, в ответ тот пригрозил кулаком. Паренёк продолжил, но уже сбиваясь на каждом слове и каждый раз вопрошающе глядя на товарища: – Вроде как бы… вы там были… похоронены… в военкомате сказали, жив… и вот… – паренёк снова запнулся, но, видя, что на Зюзьку сообщение не произвело впечатления, уже лихо продолжил: – Но хорошо, что вы живы, Лука Митрофанович!