Бесконечная игра. Еще один шанс. Lao Bearolla

править мужчины, отрицавшие женское начало даже в себе, и мир оказался совершенно лишенным равновесия. Все остальное – это история, вернее, история болезни – безумия. Кто в ответе за тот женский страх, описать который можно только как острую коллективную паранойю? Мы могли бы сказать: «Ну, конечно же, мужчины». Но тогда почему во многих древних дохристианских цивилизациях, таких как шумерская, египетская и кельтская, женщины были уважаемы и женское начало никого не пугало, а было высоко чтимо? Что вдруг заставило мужчин испугаться женщин? Развивающееся в них эго. Оно знало, что только через мужскую форму может взять нашу планету под свой полный контроль, а чтобы это осуществить, потребовалось лишить женщин силы. Со временем эго также взяло верх и над большинством женщин, хотя никогда не было у них столь глубоко укорененным, как у мужчин. Сейчас мы имеем ситуацию, когда у большинства женщин подавление женского начала перешло даже на внутренний уровень. Святая женственность, хотя и подавленная, многими женщинами воспринимается как эмоциональная боль. Фактически эта аккумулированная за тысячелетия эмоциональная боль, от которой женщины страдали, рожая детей, живя в рабстве, подвергаясь изнасилованию, пыткам и мучениям, и принимая насильственную смерть, стала частью их тела боли. Но сейчас все быстро меняется. По мере того, как все больше людей становятся осознанными, крепкая хватка эго, при помощи которой оно удерживает человеческий ум, теряет свою силу. Поскольку в женщинах эго никогда не было так сильно укоренено, то в них оно теряет хватку быстрее, чем в мужчинах.

      Экхарт Толле «Новая Земля»

      Руслан встал с кровати, Мишка проснулся, спросил встревоженно:

      – Ты куда?

      – Миша спи, я на кухню, мне надо поговорить с Алисой.

      – Ты не уйдешь? Не уйдешь?

      – Я поговорю с Алисой на кухне, – он укрыл ребенка одеялом, посидел немного рядом, оделся и вышел.

      Постучал в Алисину дверь.

      – Спишь?

      – Нет, заходи.

      – Будешь чай?

      – Буду.

      – Почему ты об этом? Тебе плохо без Абсолема?

      – Нормально. Это не про меня. Точнее не совсем. Если подумать, мне есть на что опереться. Рите, например, не на что, и поэтому это больше про нее. И про многих женщин на Земле. Это проблема…

      – Что я могу сделать?

      – Понять. Может быть под каким-нибудь «кайфом» или холотропкой это можно было бы почувствовать. Но это будет очень болезненное и токсичное переживание. Тебе оно недоступно, а Рита внутри. Оно в ней. Она чувствует это, возможно, каждый день. Она в этом живет.

      – Что мне делать?

      – Я не знаю пока. Мне тоже сложно понять до конца, мне три тысячи лет, я воин, я могу уйти из этого переживания. Могу не заходить в него. Могу быть в стороне и смотреть. Но все ЭТО – есть! И оно внутри женщин, не осознающих свою силу.

      – Расскажи