Остров Ша. Александр Игоревич Сафронов

Я так понимаю, лейтенант, который не хочет ходить в море?! Слава тебе господи, дождались! – Михаил Сергеевич шумно втянул воздух своей картофелиной. – Это именно то, чего нам недоставало для полного и бесповоротного счастья.

      – А вы откуда знаете… ну, про море? – порозовел Костя.

      – Юноша бледный со взором горящим, вы меня шокируете. Ты комбригу сказал, что хочешь служить на торпедной базе?

      – Ну, да, вчера. Но где остров Ша, и где Абрам-мыс?

      – Странный ты малый. Дожил до лейтенанта, и не знаешь, что для слухов провода не нужны? – Михаил Сергеевич пожевал мундштук папиросы и шмыгнул носом: – Дурак, ты лейтенант.

      – Почему? – покраснел Эф. Потом понял, что его вопрос принял сторону механика, и побагровел.

      – Потому что теперь, на радость почтенной публики, тебя будут возить мордой об стол все кому не лень.

      Лейтенанту хотелось нанести ответный укол, и он сделал выпад, но запутался в сетях субординации.

      Всё-таки, механик был старшим по воинскому званию, целым «капитан-лейтенантом», но командиром только боевой части, а лейтенант Эф помощником командира всего корабля.

      Столь головокружительная карьера объяснялась просто. Мпк «Махов», хоть и превышал своим водоизмещением «нормальные» мпк, в корабельной иерархии стоял ниже, со своим четвёртым рангом, в то время как «горбатые» относились к кораблям третьего ранга.

      Соответственно, по штату, на корабле было всего три офицерские должности: командир, помощник и командир электромеханической боевой части. То, что к должности помощника пристёгивались все остальные корабельные боевые части, службы и бесчисленные внештатные обязанности было всего лишь деталями, нюансами и сюрпризами.

      Таким образом, уши лейтенанта Эф, согласно должностным полномочиям, возвышались над погонами капитан-лейтенанта Зобнина, на которых по выражению Михаила Сергеевича, звёзд было, как на Млечном пути.

      – Тебе…вам, начальник политотдела тоже привет передавал.

      – Чтоб ты знал, начпо мой единокровный брат.

      – В самом деле?

      – Ты представить себе не можешь, сколько крови мы выпили друг у друга.

      – Понятно.

      –Но теперь его тревоги за меня напрасны.

      – Это почему же?

      – Я второй месяц, как закодировался. – Михаил Сергеевич элегантно щёлкнул себя в районе своего могучего кадыка.

      Бодрый вид, розовый цвет лица и спортивный костюм, пусть и на фоне второй «беломорины» подряд, подтверждали это, скорее философское, чем медицинское, решение в судьбе механика.

      Михаил Сергеевич швырнул за борт окурок, словно поставив точку в этом непростом вопросе, и перешёл к не менее запущенному:

      – А почему, ты в море ходить не хочешь?

      – Блюю.

      – Ну, и что?

      – Ну, я очень сильно укачиваюсь. Вестибулярный аппарат слабый.

      – А за каким лешим, ты на флот попёрся?

      Логичные вопросы далеко не всегда имеют логичные