Старичок в клетчатых брюках. Ирина Пивоварова

сказал Павлик, но тут же понял, что этого говорить не следовало.

      – Ну во-о-т, так и зна-а-ла! – презрительно протянула Люська. – Он сливочные помадки, видите ли, любит! Какой же ты брат после этого? Вот у Вальки Серге-евой брат, это я понимаю! – больше всего на «мёртвой петле» любит кататься! Сорок раз подряд прокатиться может!

      – Я тоже могу, – помрачнел Павлик.

      – Ой, держите меня, может! А кого после первого тошнить стало?

      – Я не виноват, что меня тошнить стало. Я ведь не струсил! Ты что, мне не веришь?

      – Ладно уж, чего там… – Люська потянулась и почесала худую загорелую ключицу. – А здорово всё же в пуговицы играть! Слушай, Павлик, если бы это не пуговицы, а золотые монеты были, ты бы что купил? Я бы, лично, велосипед и тыщу зелёных стеклянных шариков!

      – А я бы лошадь, – сказал Павлик, стараясь хоть на этот раз не ударить лицом в грязь.

      – Здорово! И я бы лошадь! – обрадовалась Люська и задела клетчатым рукавом пуговицы, и они звонко посыпались на пол. – Я бы на лошади, как Елена Петушкова скакала – гоп, гоп, гоп! Знаешь, какая я храбрая!

      – Не хвались, я тоже храбрый…

      – Да какой ты храбрый! Только на диване валяться умеешь! Вот у Тоськи Тарелкиной брат – это я понимаю! – храбрый! На него в тёмном переулке два хулигана напали, он одному – раз! Другому – раз! Всех раскидал!

      – И я бы раскидал, – сказал Павлик. – Не побоялся бы я твоих хулиганов.

      – Ой, держите меня, храбрец нашёлся!

      Павлик открыл рот, чтобы возразить Люське, но в эту секунду с улицы донёсся резкий, истошный вопль:

      – Андре-е-й! Выходи-и-и!

      – Кто это? – как от тока, подскочила Люська и бросилась на балкон.

      Внизу, на тротуаре, ярко освещённом солнечным светом, стояли двое одинаковых рыжих мальчишек с круглыми и розовыми, как морские раковины, ушами, в линялых ковбойках и потёртых джинсах и, задрав головы, вопили что есть мочи:

      – Андррррре-е-е-й!!!

      – Я вам покажу Андрея! – перевесилась через балкон Люська, и, если бы Павлик не схватил её за подол ситцевого платья, она рухнула бы прямо на близнецов. – Болваны какие! Людям поиграть не дают спокойно.

      Близнецы перестали вопить, с невыразимым презрением поглядели на Люську и плюнули в разные стороны.

      И тут из подъезда выскочил уже известный Павлику парнишка в полосатой майке и красной велосипедной шапочке.

      – Привет, Петухи!

      – Привет, Андрей! – басом сказали близнецы. – Что это за сыроежка там на балконе, не знаешь?

      – Понятия не имею. Пошли, что ли?

      – Пошли.

      – Сами вы сыроежки! – закричала Люсь-ка. – Павлик, а куда это они? Смотри-смотри, к турнику подошли! Гляди, этот Анд-рей подтягиваться начал! Здо-о-рово!

      – Раз, два, три… – принялись хором считать близнецы.

      – Четыре, пять, шесть, – громко подхватила Люська. – А что это за девчонка подбежала? Сестра, что ли? Вот счастливая. Это брат так брат!.. Семь, восемь, девять, десять!.. Гигант! Слушай, а мы чего дома сидим? Они гуляют, а мы что, рыжие, что ли?