Институтки. Тайны жизни воспитанниц. Надежда Лухманова

офицер, я не догадалась поцеловать эту руку и все продолжала смотреть в большие глаза государя, которые мне очень нравились.

      Командир корпуса, воспользовавшись добротой государя, объяснил ему, что отец не в состоянии будет продолжать службу, что положение его признано врачами безнадежным и что семья его, состоящая из жены, трех сыновей и дочери, остается без всяких средств.

      – А где же мальчики? – спросил государь.

      – Все в нашем Павловском корпусе, но пока своекоштные[5].

      – Так перевести их на казенный счет, а девочку отдать в Павловский институт. Передайте больному, что я надеюсь на его выздоровление… – И государь еще раз погладил меня по голове.

      Этими милостивыми словами была решена моя участь: через несколько месяцев, когда отца увезли в имение деда, меня приняли в Павловский институт.

      Институтки

      Глава I. «Чертов переулок». – Бал. – Наказание. – Закат солнца. – Прощание. – Прием родных

      Их было трое: Корова, Килька и Метла. Это были сестры, девицы благородного немецкого происхождения, и все три занимали должности в N-ском институте. Корова была инспектриса, Килька – классная дама, Метла – музыкальная. Жили они во втором этаже, в «Чертовом переулке», то есть узеньком коридорчике, который представлял собой как бы рукав большого коридора, проходившего между классами.

      Корова была маленького роста, с выдающимися лопатками и вечно опущенной головой, как бы готовой боднуть; ворчливая и злая Килька действительно напоминала своей точно вымоченной и сплюснутой головой эту многострадальную рыбу; была придирчива, мелочна и изводила нотациями. Метла, худая, длинная, с головой, покрытой бесчисленными рыжими кудерками[6], издали легко могла сойти за новую швабру, но была добра, сентиментальна и хронически обижена. В том же коридоре жил еще Хорек – безобидная «рукодельная дама», с собственным сильным и скверным запахом.

      Воспитанницы всех трех старших классов, выходивших в большой коридор, не заглядывали в «Чертов переулок» без нужды, только если кому-нибудь надо было плюнуть или выбросить какой-нибудь сор. В минуты рекреации[7], когда шумные волны бежали из каждого класса и сливались в коридоре в один общий бурный поток, обитательницы переулочка, казалось, сторожили за своими дверями, и не успевала воспитанница сделать туда шаг, как чья-нибудь дверь открывалась и, как из чудо-коробочки, выскакивала обитательница.

      – Вы куда? – спрашивала она строго на немецком или французском языке.

      Застигнутая врасплох воспитанница «обмакивалась», то есть быстро приседала, и отвечала невинно:

      – Никуда, я видела, что ваша дверь отворяется, думала, вы зовете…

      – Дерзкая! – шипела дама, захлопывая дверь, а девочка, быстро опустив руку в карман, бросала в воздух горсть тщательно нарванных бумажек, и те летели, как белые мухи, усеивая собой чистый пол коридорчика.

      Только в восемь часов вечера, когда воспитанниц уводили ужинать и затем в верхний этаж спать, в большом коридоре

5

Те, которые учатся за свой, а не за казенный счет. Кошт – иждивение, содержание.

6

Кудерки – мелкие кудри.

7

Рекреация – время отдыха, перемена.