Институтки. Тайны жизни воспитанниц. Надежда Лухманова

убран весь ошейник. Я, может быть, отдавшись вся радости новой игрушки, забыла бы и войну, и обиду, нанесенную мне братьями, но няня нечаянно указала мне новый путь к достижению заветной цели.

      «На террасе». Художник – Борис Кустодиев. 1906 г.

      – Если бы теперь братцы узнали, какая у вас игрушка, сами бы поклонились, только дай поводить за поводочек!

      – Нянечка, ты думаешь, они прибежали бы теперь ко мне?

      – Да только бы узнали, так нам от них теперь не отвязаться, всю свою войну бы забыли!

      – Нянечка, милая, – я обняла ее за шею, – нянюшка, золотая!

      – Да что вы, что, моя барышня золотая, в чем дело?

      – Нянечка, пойдем к ним, покажем мою козу, только покажем…

      – Милая барышня, – вступилась Натальюшка, – не мальчиковская эта игрушка, все-то шестеро как налетят, так и несдобровать в ихних руках эдакой заграничной штучке; уж показывать ли? Не повременить ли денька два, покуда кадеты-то не уйдут к себе в корпус?

      Но мне так страстно хотелось идти туда сейчас и доказать им, что я вовсе не плачу, не скучаю без них, что у меня такая игрушка, какой они и не видали никогда; я продолжала умолять и няню, и Натальюшку до тех пор, пока они не согласились.

      – Ну хорошо, что с ней поделаешь! Уж коли чего захотела, не отступится… бабинькин характер, – смеясь, заметила Натальюшка, – сведи, Софьюшка, ее к братьям, пусть похвастает козочкой… а я прощусь с вами да и домой, спасибо на кофее, Софьюшка. – Она снова расцеловалась с няней.

      – А бабиньке что сказать?

      – Бабушке скажи, Натальюшка, что я к ней в гости с козой приду, что я теперь с козочкой и спать буду; вот Душка на кресле возле, а козочку в кровать возьму, так. – И я показала, как собираюсь спать в обнимку с козой.

      Глава V. Козья драма

      Через несколько минут я, вся сияя от предстоящего торжества, шла через коридор к дверям папиной канцелярии, которая была по пути к половине мальчиков.

      За собой я вела козу, беспрестанно оглядываясь на нее. Душка, уже начинавшая понимать неопасность своей соперницы, шла за нами, косясь на игрушку и время от времени обнюхивая ее шерсть; единственное, что еще пугало ее и приводило в сомнение, – это блеяние, которое заставляло Душку немедленно поджимать хвост, отскакивать в сторону и заливаться лаем. За нами шла няня.

      Дойдя, мы остановились и как заговорщики посмотрели друг на друга.

      – Заперлись, – прошептала няня, тронув дверь за ручку.

      – Кто там? – послышался звонкий голосок брата Ипполита. – Городские ворота заперты, и без пароля никто не пропускается. Пароль?

      – Ишь ты! Воин… – улыбнулась няня, – ну-ка, Надечка, потяните козу за голову.

      – Мэ-э-э-кэ-кэ! – отчетливо, громко раздалось по пустому коридору.

      – Кто это? Что это? А! – слышались восклицания Поли, метавшегося за дверями; в щель под дверью раздалось фырканье и ворчание: очевидно, этот пост защищала с ним Лыска.

      – Мэ-э-э-кэ-кэ, –