Хочу женщину в Ницце. Владимир Абрамов

в конце XIX века для зимнего отдыха английской королевы Виктории. Великолепная архитектура периода «Belle Époque» перестала восхищать нас своим шиком, как только мы с Мартином повернули от отеля налево. В тенистых узких улочках с садами за высокими заборами было прохладно и сыро, что очень нравилось Мартину. Пёс жадно вбирал в себя волнующие запахи, временами чихал и фыркал от удовольствия. Мы шли по булыжной мостовой, и оттого, что дорога спускалась всё круче вниз, ноги не слушались и несли нас вперёд, отчего я помимо своей воли перешел на бег. Впереди замаячили готические верхушки помпезного белокаменного дворца «Вальроз», утопающего в зелени своего знаменитого сада.

      Дворец Вальроз

      Здесь, в саду Университета Ниццы, на площадке, отделяющей Шато Вальроз от бывшего дворцового театра, мы обыкновенно устраивались на отдых. Я брал с собой купленные по дороге газеты и садился на отдельно стоящую не крашенную деревянную скамейку, любуясь сверху видом на парк, укрывавший шапкой буйной зелени университетские строения. На сей раз нам не повезло – наше место было занято: на скамейке сидела ничем не примечательная девушка с книгой в руках. «Студентка», – раздосадовано подумал я. Надкусанный сэндвич лежал на коленях, затерявшихся в бесформенных широченных джинсах. Рядом со скамейкой стоял велосипед. Рюкзачок лежал почему-то отдельно, покоясь на ветхом металлическом стуле. По тому, как девушка отрешенно читала книгу, медленно перелистывая страницы, было ясно, что это надолго. Я не хотел никому мешать и тихонько потянул Мартина в сторону лестницы, но пёсик, видимо, учуяв запах аппетитной начинки хлебного треугольничка, уперся, недовольно зарычал и стремительно запрыгнул на свою любимую скамейку. Девушка вздрогнула от неожиданности, подняла голову и с улыбкой посмотрела на собаку. Она отложила книгу в сторону, перевернув её страницами вниз, чтобы не закрывать.

      – Мой ангел, – наклонилась она к Мартину, не обращая на меня никакого внимания, и провела узкой ладонью по его спинке.

      «Какие тонкие запястья», – невольно подумал я.

      Пёс, услышав добрую интонацию, затеребил хвостом и стал лизать девичьи руки. Я бросил взгляд на книгу. Это был Теодюль Рибо, «Опыт исследований творческого воображения». «Понятно», – подумал я, вспомнив свою давнюю студенческую подружку с психфака МГУ.

      – Как тебя зовут, – снова обратилась к Мартину девушка.

      Рыжая копна вьющихся волос почти полностью закрывала лицо, глаз не было видно, проглядывался только маленький курносый носик и кусочек тонкой шейки под широким воротом серого свитера рыхлой вязки. Одним словом, прелестный «пуделёк»!

      – Он не понимает по-французски, – пошутил я, – да и вряд ли ответит, – однако на мои слова она не отреагировала.

      – Так как же тебя зовут, – повторила свой вопрос студентка, ловко подхватив собаку на руки и крепко удерживая турбулентное тельце.

      – Осторожно, не испачкайтесь, у него лапы мокрые. – Немного помедлив, и так