Змеиная кожа. Повесть. Ольга Владимировна Покровская

продолжая неприятный диалог. – Подай с Колькой, он не откажется. Коля!.. – он огляделся по сторонам, а Илья состроил холодную гримасу.

      – Отстань, что пристал к человеку?

      Но Коля, взъерошенный, с несчастным выражением, которое не сходило с его лица весь день, поспешил на зов.

      – Что, что такое? – спросил он убито.

      – Подай с Надькой заявление в загс, ей надо.

      Коля вытаращил глаза.

      – В загс… с Надей… почему? – он не справлялся с установкой логических связей.

      Гриша замигал – думая, что получается игриво.

      – Надо человеку помочь. Женщинам не задают таких вопросов.

      Коля растерялся и развел руками.

      – Если надо… если помочь… пожалуйста.

      Надя возмутилась.

      – Я найду, с кем подать заявление, и без тебя! – выпалила она, отворачиваясь, но Гриша не смутился, и только Коля еще больше растерялся.

      – Если надо… – повторил он, и Наде стало жалко его.

      – Как твоя диссертация? – спросила она.

      – Так, – ему не хотелось распространяться на тему, и он вернулся к предыдущей: – Надь, если надо, говори… – И добавил, непонятно к чему: – Знаешь, Родион Константинович одного человека в больницу устраивал, операция была нужна. Все пороги оббил – столько инстанций надо пройти…

      Он с благоговением покосился на Родиона Константиновича, который эффектно стоял, выпятив грудь в рубашке с полосками, чуть наклонив голову с зачесанной назад белоснежной прядью волос, и слушал спор между Александром Михайловичем и коллегой – разговор, кажется, шел о Киргизии, о Ферганской долине и об Оше. Наде захотелось едко добавить, что все несчастные, которым оказывал благодеяния Родион Константинович, становились верными и преданными его рабами, а если кому-то помогал Коля, то ему садились на шею и вели себя по-свински. Но потом решила, что это несправедливо. Она подошла к спорящим в момент, когда Александр Михайлович говорил:

      – …это их разборки, русских не трогают, русские на базаре не торгуют.

      Надя прислушалась, ей нравилось, когда что-нибудь где-нибудь происходило – тем более занимательное. Но коллега отошел, и Родион Константинович поведал Александру Михайловичу доверительно:

      – Мы Илюшкиных родителей все-таки разыскали. Вернее, мать. Где отец, кто он – непонятно. Может, сама не знает.

      – А надо ли? – засомневался Александр Михайлович. Он считал странной ситуацию, когда от Ильи, который был усыновлен в младенчестве, не скрывали, что он приемный.

      – Должен знать родителей, – уверенно пробасил Родион Константинович. – Он ездил к матери на той неделе. В Электростали живет, продавщица. Не пустила… даже разговаривать не захотела.

      – Это же травма! – воскликнул Александр Михайлович.

      – Это наша обязанность. Мы выполнили. И он выполнил…

      Приблизилась Натэлла Юрьевна и, ломая