Атаман ада. Книга первая. Гонимый. Виктор Григорьевич Усачёв

превосходство над другим человеком, но в то же время почтительно, как человек, признающий верховенство другого человека, посмотрел на своего спутника и сказал:

      – Ставлю рубиль против барашка, шо запихнёт.

      – Идёт.

      Меж тем вихрастый конюх загнал вагон наверх, чем заслужил аплодисменты многочисленных зевак. И Григорий, в совершенном восторге, подбежал к парню, которого окружили благодарные пассажиры.

      Смущаясь и тяжело дыша от перенапряжения, конюх таращил серые глаза и переминался с ноги на ногу, бормоча под нос:

      – Господа… господа… извольте садиться, вскорости поедем-с.

      Григорий, глядя снизу вверх – на голову выше оказался парень – на богатыря, хлопнул того по плечу.

      – Н-ну ты да-ал! Откуда такой с-силач?

      – Да… рязанские мы, – скромно ответил конюх.

      – А з-звать-то тебя как, рязанский?

      – Ванька… Чуфистов.

      – А м-меня Гришка… Котовский. Сам не с-слабак, но такого силача не встречал… р-разве что в цирке.

      При этом слове Иван встрепенулся, широко улыбнувшись, застенчиво признался:

      – А я…я цирк люблю.

      – П-правда? – обрадовался Григорий. – Тогда айда, давай с-сходим в цирк? Где т-тебя ждать?

      Договорившись с Иваном о встрече, Григорий, поминутно оглядываясь и мотая восторженно головой, ушёл. Тогда к Ивану, терпеливо дождавшись покуда разойдётся толпа, подошли два господина.

      – Молодой человек, – обратился к нему одноглазый господин, – я говорю мало, но говорю смачно – браво! Но я имею до вас ещё сказать два слова: я имел проигрыш целого барашка. И за вами долг.

      Иван, завязывая оборвавшиеся постромки, удивлённо уставился на одноглазого – какой ещё долг?

      – Какого такого… барашка? – недоумённо спросил он.

      – Эмиль, объясни мальчику, – сказал одноглазый.

      – Пятишницу… пятишницу ты должен этому почтенному господину, – охотно пояснил второй, с наглой мордой, господин.

      Иван смотрел, хлопая глазами и ничего не понимая.

      – За …за что?

      Одноглазый, которому надоела эта игра слов, коротко приказал:

      – Эмиль… скажи этой деревенщине за долг, да проще.

      После чего повернулся и направился к тротуару, но, не успев дойти, он услышал за спиной мягкий шлепок и вскрик:

      – А-ай!

      Обернувшись, он увидел у своих ног распластанное тело Эмиля и услышал всё разрастающийся смех пассажиров конки.

      – Та-ак… – прошипел одноглазый. – Эмиль, встань тут и слушай здесь: надо попробовать этого мальчика… поговори с ним за наш берег, да вежливо так: кто он, с откудова, да чем дышит. Да скажи, шо с нами он будет в выигрыше.

      – А е…а если… – охая и почёсывая бока, спросил Эмиль, – он не…

      – А если не согласится, – перебил его одноглазый, – тогда объясни мальчику кто такой Фроим Грач, которого боится вся Молдаванка.

      И эти слова не были пустыми, ибо Фроим Грач, лидер молдаванской