Избранное IV. Валерий Дудаков

солнце жёлтое, седое

      Мороз царапал ветвями рассвет,

      И каждый знал: настало время злое,

      Но от него давно защиты нет.

      Как дальше жить, неведомо невеждам,

      Гадай на гуще, то что будет впредь,

      И снова кто-то ложною надеждой

      Нас призывал смириться и терпеть.

      Сулил нам счастье новый вождь беспечно,

      И репродуктор хрипло подвывал,

      Из века в век дурил нас бессердечно

      Толь подлый враг болтливый, толь нахал.

      Он обещал порой златые горы,

      Чуть потерпи, а дальше хоть пляши,

      Такая чушь, что с ней не будешь спорить,

      Не надо вешать на уши лапши.

      Шёл снег сплошной, и ветер дул колючий,

      Туман густой попутал берега,

      И от морозов яростных и жгучих,

      Январский ангел прятал нас в снега.

      Всходило солнце, не неся надежды,

      Мороз царапал ветвями рассвет,

      И каждый знал, что будет всё как прежде,

      И от судьбы давно защиты нет.

2016

      Смутная математика рассвета

      Проштопано лапами елей осипшее небо.

      Всего полшестого.

      Разделена ночь лишь на белый и серый.

      От белого клочья зависли на лапах тех елей,

      Что сбросить снега не успели,

      В тревоге проснулись

      и маются грузом тяжёлым,

      Согнули берёзы в морозе продрогшую спину.

      Всего полшестого.

      Кто месяца сгрыз половину?

      Толь ворог, а толь вороватый и тающий свет.

      И, кажется, вечность,

      и, чудится, столько уж нет.

      Изломана строгим углом

      белоснежная крыша сарая.

      Извлечь собралась она корень из дачных утех.

      И кто-то разметил полотнище снега

      от края до края

      Еловыми шишками, метя грядущий рассвет.

      Вспорхнула с карниза,

      взлетела, стремглав птичья стая,

      Дрожат в перекрытьях деревьев

      следы от невидимых миру частиц.

      Какие-то равенства и биссектрисы

      прочерчены смутно,

      И кто-то безумный понять их решит.

      Приближается утро…

2016

      Когда же будет пробужденье?

      Которую неделю беспробудно темень,

      И неба серый холст.

      На нём эскизы брошенных берёз,

      Провалы снега, тусклые огни,

      Не видел безотраднее картины.

      Засыпан снегом лес, бугор до половины,

      И спрятался под ним коварный крысолов.

      Гуляют по земле хвостатых крыс стада,

      Метут позёмками. Пищат, туда-сюда

      Мелькают серые безжизненные спины,

      Скорее б чёрт пронёс,

      Куда бегут они, не ведомо. Мороз

      Им иссушил бока и выдубил все шкурки.

      В ближайших опустевших закоулках

      Какой-то лагерный покой и тишина.

      В невидимых строеньях

      прячутся «придурки»

      В тепле и сытости. По-видимому, вновь

      Свихнулась вся страна.

      В морозном затаилась исступленье,

      И утро серое так медленно ползёт,

      беззвучно суетятся крысы,

      В