Любимец Израиля. Повести веселеньких лет. Аркадий Лапидус

моделируем какое-нибудь другое поручение, – сказал он.

      – Интересно, какое? – остывая, буркнула тёмненькая.

      – Какое, какое! – взвился Мишка. – Что, мало их? Поручите, чтобы учились хорошо! Или чтобы родителей слушались! Ну и учителей тоже можно…

      – А что тут моделировать? Тут опять можно ругнёй отделаться, – сказала беленькая и, загибая пальцы, перечислила: – Бездельники, разгильдяи, неряхи, лоботрясы и оболтусы.

      – Правильно! Усвоили наконец-то! Универсальный метод! – обрадовался Мишка.

      – А если не подействует? – засомневалась тёмненькая.

      – О-ой! – заскрежетал зубами Мишка. – Тогда кричите громче. Вот так: бездельники, разгильдяи, неряхи, лоботрясы, оболтусы!

      Ударив, как хлыстом, последним словом, Мишка неожиданно затряс руками и заорал так, что мы съёжились за сидениями, а девчонки сбежали со сцены:

      – И к директору! К директору! Поняли? Директором угрожайте! Или родителями! Или детской комнатой милиции! Тюрьмой, наконец! Не знаете что ли, как это делается? Ну, никакого соображения! Бездельники, разгильдяи, неряхи, лоботрясы и оболтусы!!!

      – Псих! – закричали девчонки. – Чего на нас-то набросился? Подшефные мы тебе, что ли?

      – Хуже! – продолжал ещё громче Мишка. – Те пусть попробуют поспорить! А от вас только и жди! Того и гляди начнёте!..

      – Да мы ещё и не… – хотела перекричать Мишку тёмненькая, но не тут-то было.

      – Молчи, молчи! – обрезал он. – Знаю я тебя!

      – Да ты что?.. – попробовала светленькая.

      – И тебя знаю! – резанул Мишка. – Бездельница!

      – Я?

      – Конечно!

      – А я? – закипая, как самовар, запыхтела подруга.

      – И ты тоже! – рубанул рукой воздух Мишка.

      – А ты? Ты-то сам? – в голос завопили обе.

      – И я тоже! – крикнул Мишка и осёкся. – Ой, нет! Я шеф! Мне поручили подсвечничать… Ой, нет… как это?..

      – Подставничать! Тебе поручили подставничать! – язвительно саданула та, что посветлее.

      – Да нет же… – заметался Юрка. – Как это?..

      – Как это, как это! Надставничать! – подхватила та, что потемнее.

      – Да-да, – надставничать! То-есть нет… заставничать… То-есть… Да что вы меня опять путаете! Наставничать! Поняли? На-став-ни-чать!!!

      Мишка аж затрясся.

      – Ну и наставничай! Пошли, Катя! – сказала та, что потемнее и, подхватив подругу, направилась к выходу.

      Мишку как в прорубь опустили. Из красного он стал белым.

      – Э-э, вы куда? – забормотал он и пошёл за девчонками. – Мы же моделируем только… Вы что, чокнулись?..

      – Сам чокнулся! – выкрикнула светленькая и выскочила из зала.

      Тёмненькая же задержалась и, чеканя каждое слово и обливая его самым змеиным ядом, пропела:

      – Бездельник! Разгильдяй! Ннеряха! Лоботряс и оболтус!

      Дверь хлопнула. Мы сидели ни живые, ни мёртвые. Если бы Мишка сейчас ещё и нас бы обнаружил, то, наверняка бы, лопнул.

      – Сами вы бездельники! То есть бездельницы! – выкрикнул он отчаянно и умолк.

      – Ой,