Особый отдел. Николай Чадович

вскрывать?

      Этот вопрос поверг Людочку в тихий ужас, но своевременно вернувшийся Кондаков выручил напарницу.

      – Обязательно вскрывать, – изрёк он, держа за спиной коньячную бутылку, сделанную в виде сабли. – Содержимое желудка иногда может стать решающей уликой. Помню, однажды я оказался в аналогичной ситуации. Нужно было определить личность неопознанного трупа, обнаруженного в придорожной канаве. В его желудке оказалась непереваренная пища, представлявшая собой стандартный завтрак авиапассажира, съеденный примерно за два часа до смерти. Сразу стало ясно, где искать концы.

      – Неужели его убила стюардесса? – содрогнулась Людочка.

      – При чём здесь стюардесса? – лицо Кондакова, и без того чуждое симметрии, скривилось от недоумения. – Пассажира задушил таксист, позарившийся на его багаж. Тогда одна импортная магнитола две штуки стоила.

      – Две штуки баксов? – удивилась Людочка.

      – Каких ещё баксов! Наших советских рублей. За баксы к стенке ставили.

      Тут их прервал медэксперт:

      – К сожалению, ничем вас порадовать не могу, – сообщил он. – Если в желудке что-то и осталось, то никакой анализ уже не поможет. Остальное в кишечнике. Если других предложений нет, я буду зашивать тело.

      – Зашивай, дорогой. Вот твой гонорар. – Кондаков, словно наёмный убийца, выхватил из-за спины свою стеклянную саблю.

      – «Багратион»? – медэксперт мельком глянул на подношение. – Ладно, сойдёт… Бутерброды у меня в портфеле, а стаканы попросите в соседнем зале, где трупы обмывают.

      – Я не пью, – решительно отмежевался Кондаков. – Не хочу на твой стол раньше срока попасть.

      – А мадемуазель? – медэксперт накладывал стежки даже не глядя, словно опытная швея.

      – Я беременна! – Людочка обхватила живот обеими руками. – Мне нельзя.

      – Причина уважительная, – согласился прозектор. – Говорю вам как медик. Только беременным сюда ходить не полагается. Ребёнок садистом вырастет.

      – Не беда, – дерзко ответила Людочка. – Я его тогда вам в обучение отдам. Пусть с котят и птичек начинает. Всё же лучше, чем живых людей потрошить.

      – Она истеричка? – продолжая работать иголкой, поинтересовался медэксперт.

      – Сейчас все барышни истерички, – примирительным тоном ответил Кондаков. – Особенно беременные.

      – Он маньяк? – не осталась в долгу Людочка.

      – Все трупорезы маньяки. – Кондаков не собирался грешить против истины. – Разве нормальный человек за такую работу возьмётся?

      – Спасибо за комплименты, но я своё дело уже закончил, – медэксперт сорвал с себя клеёнчатый фартук, сплошь забрызганный кровью, – хотя нитки ещё остались. Если у кого в организме что-нибудь прохудилось, могу заштопать.

      – Носки себе заштопайте, – огрызнулась Людочка, уже успевшая более-менее овладеть собой. – У меня тут заготовлен небольшой вопросник. Попрошу ответить по каждому пункту.

      – С превеликим удовольствием. –