На задворках Великой империи. Том 3. Книга вторая. Белая ворона. Валентин Пикуль

как можно? Всю компанию мне поломали. Я вчера своих сто рублей истратил, поил мелочь базарную в кабинете отдельном, а вы… Я же договорился! Нехорошо так-то, князь!

      – Хорошо, капитан. Хорошо! – ответил Мышецкий. – Давить революцию голодом – самая низкая мера. Я бы не уважал себя, прибегни к этому способу. Не спорьте… А флаг, я вижу, вы еще не сняли?

      – Скобы худы, труба старая, – отнекивался Дремлюга, хмурый.

      – Так не вам же лезть по худым скобам на старую трубу!

      – Оно и так. Да четвертной сулил – не берутся… Высоко!

      – Добавьте еще четвертной – полезут.

      – Придется. Да где я денег наберусь? Вчера сто, сегодня…

      Сложились на красное знамя: жандарм дал четвертной, губернатор от себя выложил – только бы снять поскорее! Глаз резало…

      Мышецкий велел Огурцову никого не допускать.

      – Хоть камни с неба, – сказал, – никого… Я буду составлять отчет в министерство о забастовке…

      Работал он недолго. Сначала думал развернуть отписку в подробный доклад с описанием условий, при каких забастовка возникла. Но потом князю пришла мысль, что он не один губернатор на Руси, таких много, и почти все губернии в стране бастуют. Так стоит ли напрягать ум, чтобы метать бисер, который никого в министерстве не удивит и не восхитит. Ограничился телеграммой, – кратко и хорошо.

      – Отправьте, – велел Огурцову, но курьер вернулся с телеграфа, сказав, что «не берут, забастовали!». – Лошадей! – сказал Мышецкий. – У вас не берут, а у меня возьмут, как миленькие…

      На телеграфе одиноко сидел дежурный чиновник.

      – Вы понимаете смысл вашего отказа? – обрушился на него князь. – Телеграмма государственного значения, а не признание барышне в любви, и вы, сударь, с огнем играете…

      – Все сознаю в полной мере, князь, но таково решение Уренского Совета рабочих депутатов, – ответил телеграфист.

      – Это еще что такое?

      – Совет создан по примеру Петербургского, князь!

      – И кто же может решить с отправкою телеграммы?

      – Очевидно, председатель – Казимир Хоржевский…

      Вскоре Хоржевский навестил взбешенного губернатора.

      – Совет рабочих депутатов, – сказал машинист, – полагает разумным изъять из гарнизона сотню «желтых» казаков, во избежание излишнего кровопролития, князь!

      Мышецкий через пенсне долго разглядывал новую власть:

      – Сотня может быть стронута с места только по моему приказу. Насилие же я сам отвергаю. Причин для кровопролития не вижу! А у меня, господин Хоржевский, просьба… – Бросил на стол телеграммыу, так и не отправленную. – Надеюсь, – сказал, – ваш премудрый Совет одобрит эту записку, составленную в простоте ума нашего?

      Казимир понял издевку губернатора, но решил быть умнее. Взял телеграмму, прочел:

      – А отчего и не отправить?.. – Карандашом тут же начертал в уголку: «Отправь. Казимир». Положил бланк обратно перед князем: – Пожалуйста. Ваши телеграммы будут отправляться, как всегда. Мы же понимаем – служить вам