Последняя лошадь. Владимир Кулаков

сверхзадачу игры. Валентине предстояло покружиться в вальсе с главным героем, не сводя с него влюблённых глаз, остановиться и отдаться в сладострастном поцелуе.

      Окружающая танцпол массовка замерла в ожидании команды. «Бал» продолжился…

      Валентина самозабвенно кружилась, с обожанием глядя на немолодого, но колоритного партнёра. Потом замирала и, откинув голову, подставляла тому свою нежную длинную шею, полуобнажённую вздымающуюся грудь, изображая высшую степень женской страсти.

      Снимали уже третий дубль, меняя ракурс и свет. Партнёры по эпизоду всё больше входили в раж.

      Прозвучала, как очередная оплеуха, команда: «Мотор!»

      Пашка стоял, сцепив зубы, недалеко от кинооператора. Он был в каком-то полуобморочном состоянии. Внутри него бушевал огненный шквал. Ревность его не испепеляла, нет, она его пожирала! Валечка, его нежная трепетная Валечка, каждую клеточку которой он знал и ведал, теперь принадлежала другому. На его глазах! Он стоял в толпе, как на экзекуции, униженный и величественный в своём мужском горе. Внутренне волнение выдавали лишь бледность, подвижный кадык, сглатывающий горькую слюну и горящие диким огнём глаза. Прикрытые ресницы его подрагивали, под глазом едва заметно билась нервным тиком жилка.

      Осветители направили серебряный отражатель света на героев. Отсвет упал и на Пашку.