Мечта хранимая. Цикл «Мечтатели». Виксар

ваша светлость? – склонил голову гвардеец, стоявший у входа в башню.

      – Да вот, к соседям хочу наведаться, в Рим, – я забрался на тигра. Ни седло, ни уздечка, ни ещё какой обвес ему, а точнее мне, не требовались: шерсть заменяла всё. – Когда вернусь, не знаю, может, сегодня, а может, и завтра.

      Гвардеец снова поклонился и отошёл, чтобы не мешать взлёту.

      Покрепче ухватившись за шею животного, я мысленно приказал:

      «– Полетели, тигрик».

      Тигр чуть присел, распахнул огромные крылья и взмыл в воздух, так резко, что я чуть не слетел. Но через минуту я уже вопил от восторга, хоть рук и не разжимал – чувствительность кожного покрова на спине зверя была искусственно снижена, во избежание недоразумений. Сделав круг над дворцом, мы повернули в сторону Рима.

      Люди на полях и в селениях, замечая наше присутствие в небе, поднимали головы и улыбались. Дети считали своим долгом не только помахать, но и покричать так, чтобы князь обязательно их услышал.

      Завести, что ли, тетрадь для записей на тему «Почему хорошо быть монархом»?

      В восточной части страны мы оказались за пару часов. Городов хватало и здесь, зато количество деревень пошло на убыль, уступая землю степям и лугам. Впереди постепенно росла цепочка центральных по отношению к материку гор, за которыми и находилась цель моего полёта.

      Вдруг нечто привлекло моё внимание: по левой стороне от горы с двойной верхушкой плясали багровые молнии. Эпицентр непонятного явления находился явно намного дальше Рима, однако всё равно был виден даже отсюда. Что там такое происходит? Обычная для этих мест – этого мира, в смысле, – гроза или что-то другое? Надо будет потом пораспрашивать Альдена.

      Снова задумавшись, я упустил ход времени и вернулся в реальность когда тигр уже набирал высоту чтобы перелететь острые с редкой зеленью горы. А вскоре я увидел столицу Новой Римской империи.

      Может, Москву и справедливо звали в своё время Третьим Римом. Потому что этот Рим был полностью белокаменным, на весь город – ни одного здания другого цвета, разве что оттенков. Даже императорский дворец, хоть и отличался от прочих построек, сверху донизу был ослепительно белым.

      Открывшаяся картина настолько впечатлила меня, непривычного к таким видам, что я решил повременить с поиском места для посадки и направил тигра в широкий облёт, жадно рассматривая всё, на что хватало взгляда.

      Римляне знали толк в монументализме; дворцовый комплекс являлся его апофеозом, но и кроме него достопримечательностей хватало. Например, вдалеке виднелся местный аналог Колизея – как если бы оригинал сделали в форме не цилиндра, а шара с отверстием сверху и вкопали на четверть в землю. Чуть дальше и правее от него зеленел обширный парк, контуры которого были подогнаны под силуэт расправившего крылья орла. А на крышах всех домов, расположенных вдоль главных улиц, сверкали составленные из цветных камней узоры.

      Предполагаемое заранее