Ангелы. Дарина Грот

судорожно начал рыться в прошлом, вспоминать кролика, который когда-то у нас жил. Да, да! Большой, такой домашний кролик! Мы с братом периодически таскали его за уши, а мать орала на нас из-за этого. У нее была миссия – спасти кролика. Ей все время казалось, что он в опасности, и неважно, что при этом делали мы. В итоге он умер…от старости, а не оттого, что мы допекли его. Вот об этом я думал, пока пощечина остывала на моем лице.

      Меня это уже не просто злило, я буквально пылал от ярости, гнева и ненависти. Мне очень хотело ударить эту девушку. Я был в шоке от себя. Я раньше часто думал, что у меня никогда даже мысли не будет о том, чтобы ударить Розу или хоть как-то навредить ей, причинить боль. Но тогда, после очередной затрещины (хорошо, что студентов кругом не было), я действительно хотел схватить ее за горло, придушить, ударить, не знаю, толкнуть…

      – Ты мне противен! – ярость, звучавшая в ее голосе, просто сводила меня с ума.

      Почему? Почему она так отреагировала? Значило ли это, что Мелиша сказала что-то не то… Значит Мелиша соврала!

      – Я не разговаривала с Мелишей! – продолжила Роза. – Что я, совсем себя не уважаю что ли? Я специально тебе так сказала, чтобы ты мне все сам рассказал! И ты рассказал! Она значит любит? Ты теперь счастлив? А? Ты доволен? Тебя любят две девушки и одна из этих дур – я!

      Она заплакала, оттолкнула меня и убежала в университет, даже не докурив сигарету. Я остался один в полном замешательстве. На сером асфальте тлел ее бычок, одиноко и мерзко так же, как и я, тлел, стоя в мусорных помойках. Я был настолько озадачен, что терялся в собственных чувствах, догадках и ощущения.

      Черт побери, я не знал, что мне делать: удариться головой о дерево, упасть на асфальт и забиться в конвульсивном плаче или смехе, поржать и пойти напиться? Что? У меня в груди что-то рвало до жути больно и отчаянно… может сигаретный дым, может отчаяние, может еще какая херня, не знаю, но комок в горле начал надоедать мне.

      Я написал Люциферу сообщение, что моя сраная жизнь настолько прекрасна, что, пожалуй, я пойду домой и впаду там в спячку депрессии, самобичевания и ненависти, может выпью яда и все такое… Чушь, конечно, мне просто хотелось уползти в свою бетонную раковину, как рак-отшельник, чтобы меня никто не трогал. Я не мог представить себе, как в таком «воодушевленном» состоянии можно было идти к Лафортаньяне? Можно, если бы мне только окончательно захотелось убедиться в собственном бытие конченого неудачника. На тот момент мне казалось, что я и без Лафортаньяны все понимал.

      На следующий день все повторилось, за исключением того, что Люцифер не особо-то хотел успокаивать меня, и Роза вроде не била больше. А так, ночь она провела опять не со мной, я рвал на себе волосы от горя и обиды, Люц всю ночь трахался! Ну чего мне было жаловаться-то? У меня все было прекрасно…почти…

      Мы сидели у Рэйта. Перемена уже закончилась, но профессора не было, похоже он опаздывал. Я сидел на последней парте, рядом был Люц, Роза, как всегда, на своем месте у окна. Это была уже третья пара, а девушка даже не посмотрела на меня за весь день, словно меня не существовало, она вела себя так, будто мы никогда