Антропология права. Статьи, исследования. В. В. Бочаров

явление прежде всего как факт культуры, т. е. в его частной форме, которая тем не менее во многом определяет содержание данного явления. Культура всегда этнична, и именно в ней общественный феномен обретает свое уникальное воплощение. Если общество как система социальных институтов детерминировано преимущественно социально-экономическими факторами, то культура – еще и факторами экологическими, демографическими, а также традициями. В конечном счете она проявляется в эмоционально-интеллектуальной деятельности своих носителей, выраженной в поведенческих, идеологических и мировоззренческих символах.

      Поэтому исследовать любое общественное явление как факт культуры означает раскрыть его через эмоциональные и интеллектуальные переживания ее представителей, реализуемые в данных символах, которые сформировались в конкретных условиях жизнедеятельности данного социума. Например, говоря о прикосновении подозреваемого в преступлении осетина к очажной цепи при произнесении клятвы, являвшейся доказательством его невиновности, M. Ковалевский раскрывает центральное место очага в представлениях культа предков, которые, в свою очередь, отражают взгляды осетин на проблему жизни и смерти. В соответствии с ними предки (умершие родственники) неотвратимо карали за ложь не только самого подозреваемого, но и его родственников и потомков. Через комплекс идеологических представлений, связанных с культом предков, воплощенным в очажной цепи, он также трактует юридический обычай, по которому жилище являлось своего рода убежищем для преступника, так как он автоматически попадал под покровительство предков хозяина дома и т. д. (Ковалевский 1886: 78).

      Изучая народы Кавказа, M. М. Ковалевский не только ввел в научный оборот новые письменные источники (например, сборник адатов кайтангского умция Рустема начала XVII в., хранившийся в Дербентском музее), но и активно использовал для сбора и анализа материала широкий спектр исследовательских практик, являющихся классическими для современного антрополога. В частности, он привлекал археологические источники по результатам проведенных им раскопок (например, пещерных погребений у балкарского селения Хасаут в 188-1886 гг.), опрашивал информантов, записывал устные предания и выдержки из местных адатов, собирал различные судебные постановления и решения (Ковалевский 1910: 201).

      Но главное, М. Ковалевский активно использовал наблюдение, которое только через полвека было провозглашено антропологами в качестве основного научного метода: «Расположившись в жилищах, в коих обитали семейства бывших моих учеников, или у школьных учителей и священников, я свободно проводил свои наблюдения. Часто посещал я также сходки старшин, на которых разрешали наиболее важные законные дела, при помощи разъяснений местных уроженцев собирал я данные о местных нравах и обычаях» (Ковалевский 1902).

      Наконец, М. Ковалевский создал свою научную школу по изучению обычного права, в том числе и на Кавказе из числа местной интеллигенции (Н. П. Абадзе, Б. К. Далгат,