Чушь собачья, или Мир на поводке. Юстас Шпиц

в нашем деле – это самое главное.

      Уже через час я понял, почему это так. Дикий Пёс надевал швабры на лапы. Это была не страсть к дурачествам, ведь Дикий Пёс – великий практик, и просто так перевоплощаться в человекострауса с собачьей мордой он не собирался. На швабрах в своем пальто он был двухметровым нечто, наводящим тихий ужас.

      Зачем он так наряжался? Чтобы подглядывать за соседскими болонками, которых в моем районе была тьма.

      И так каждый раз с Диким Псом. Думаешь, что спасаешь мир, а в итоге всего лишь помогаешь претворять сокровенные фантазии лучшего друга своего отца. Он как-то взял меня с собой, чтобы показать, как надо знакомиться с женщинами. Одна болонка выпрыгнула к нему из окна, и я не успел обернуться, как Дикий Пёс исчез в подворотне вместе с очередной пассией. Его правило номер один: «Не оставляй следов».

      Ведь надо сохранять секретность.

      Эротические воспоминания юности

      Я вспоминаю юность. «Порой улыбнусь, порою – отплюнусь».

      Картина маслом. Я просыпаюсь в своей комнате, а в ногах кассеты. «Лучшие киски двадцатого века». Это была низкопробная эротика, снятая в атмосфере моей любимой Праги.

      Вспоминаю дальше. Вижу Дикого Пса. Он такой же молодой, как и сейчас. Некоторые существа никогда не стареют, но приходится расплачиваться здравым рассудком.

      Дикий Пёс в то время потихоньку платил по счетам.

      – Юсти, ты вообще понимаешь, что мы с тобой говорящие собаки? Пёс лает, голубь гадит, человек…

      – Всех вокруг пытается сделать по образу и подобию своему?

      – Правильно. Вот и мы с тобой по подобию получились. И мне обидно, Юсти, что о нас до сих пор не подумал ни один серьезный ученый. Словно говорящая собака – расхожий феномен.

      – Серьезные ученые занимаются серьезными исследованиями. А серьезные исследования помогают заработать хорошие деньги. А говорящими псами только зевак в цирке развлекать.

      – Здраво, Юстас.

      – Согласись, ужасно звучит: «Британские ученые подтвердили, что внутренности говорящих собак ничем не отличаются от обычных. Значит, секрет кроется где-то в другом месте, а не в кишках».

      – Нет, под скальпель ради науки я не готов лечь. Я разве похож на самоубийцу?

      – Нет, не похож.

      – Ну, если не похож – то это повод выпить.

      – Я думаю, папа не сильно обрадуется, если узнает, что я пью.

      – Так кто просит пить. Выпьешь разок и успокоишься.

      Во всем надо знать меру. Особенно – во всем приятном.

      – Я бы с радостью, но мне кажется, что рановато.

      15 лет. «Мне рановато». Кое-кто сейчас усмехнулся. В пятнадцать начнешь, к двадцати одному бросишь.

      – Так мы не просто пить будем, а будем ставить эксперимент, Юсти. Через сколько бутылок мы озвереем и превратимся в обычных псов? Я предлагаю выбрать Вацлавскую площадь как место проведения нашего эксперимента. Кто не рискует – тот сосет мармелад, зефир достается самым проворным, – глаза у Дикого Пса светились безумием.

      Он