Времена года. Четыре новеллы о любви. Мария Афанасьева

мимо неуловимым очертанием, поднимая брызги придорожной грязи.

      Теперь через лобое стекло видно, как навстречу несутся только деревья и придорожные столбы, а дома исчезли вовсе.

      Ночь перед рассветом. Деревенская проселочная дорога. Редкие чёрные проталины вуалью прикрыты нападавшим за ночь снегом. В ярких лучах фар, прямо перед движущейся машиной, бешено петляя бежит заяц, а в паре метров над ним летит большая птица – то ли филин, то ли коршун, и время от времени пикирует на жертву.

      Мужской голос звучит взволнованно: «Смотри! Вон, там! Вот это да!» В салоне машины за рулём парень, рядом на пассажирском сиденье девушка. Парень говорит: «Да, в городе такого не увидишь» и выжидательно смотрит на спутницу, но она отстранённо молчит, словно ничего не замечая. Дорога поворачивает, а заяц бежит прямо и скрывается в придорожных кустах. Машина уезжает дальше.

      Рассвет. Моросить вроде перестало. Старенький дом в центре деревни. К нему подъезжает и останавливается потрепанный спортивный автомобиль, странно контрастирующий с деревенским пейзажем. Выйдя из авто, давешний парень спешит открыть дверь девушке и помочь ей выбраться наружу. Она одета в какую-то трогательную, похожую на детскую, дублёнку, сама очень худая и бледная, еле стоит на ногах и смотрит как-то безучастно. Вдруг, откуда ни возьмись, появляется большая белая собака, похожая на волка. Она бежит прямо на девушку. Парень хватает подругу за руку: «Стой! Не двигайся!» Но собака, подбежав прямо к девушке, начинает лизать ей другую руку. В этот момент из-за дома появляется и припадая на одну ногу, бежит в сторону приехавшей пары нелепый пьяный мужичок, а за ним – пара-тройка трезвых, но с палками в руках. И пьяный, и остальные мужики, завидев собаку, останавливаются как вкопанные. Та же, напротив, увидев их, спокойно, с достоинством, убегает, лизнув на прощанье ещё раз девушкины пальцы.

      Парень, придя в себя, окликает преследователей пьяного: «Мужики, чё все на одного?» Один из них поясняет: «Да вот, мы вчера на охоту сходили, бабам на воротники лис принесли. Шкурки ободрали, ну а тушки – куда? Ясно, выкинули. А Колька вон что с ними сделал…» Мужик показывает на дорогу. Вдоль всей улицы, подмерзшие на морозе, красные ободранные тушки лисиц стоят, по цепочке воткнутые в сугробы, будто живые. Каждая из них бережно укрыта от мороза нападавшим за ночь снежком. «Жалко ему видишь, лисок стало, а бабы ваши, говорит, и так не замерзнут – больно толстые!» Парень потрясённо молчит. Глядя на него, мужики начинают тихо расходится. А спасённый спокойно стоит и разглядывает приезжих.

      Парень подхватывает девушку и несёт на руках, недовольно приговаривая: «Когда же ты начнёшь ходить? Что за капризы такие…» Войдя в дом, он усаживает её в кресло на веранде, а сам начинает раздвигать шторы, ставить чайник и вообще хлопотать по хозяйству.

      Следующее ранее утро, едва брезжит рассвет. Из дома, соседнего с тем, где поселились приезжие, выходит Коля. Он неотразим в ватнике поверх майки, чёрных семейных трусах и сапогах-кирзачах