Оттенки характеров. Рассказы о любви и отношениях. Книга первая. Анте Наудис

календари с кошками. Это тоже своеобразные женщины, только более дикие и не приручаемые. Это моя ранняя коллекция, которую я собрал, когда мне не было еще четырнадцати.

      Моя кровать. Застеленная зеленым гобеленовым покрывалом. Она шаткая и скрипучая – не могу поверить, что я когда-то на ней спал. Я поворачиваю голову дальше и вижу открытый платяной шкаф. Вон мое красное атласное одеяло в белом пододеяльнике, которым я укрывался и зимой. А это что? На вешалках висит моя серая рубашка и серые брюки. Рядом вешалка с синим пиджаком, а вот и синие джинсы. Странно, но это же моя нынешняя одежда, которую я ношу в данное время. Странно…

      Я вспоминаю, что сейчас 2014 год, и эту одежду я купил сравнительно недавно. Серую рубашку и серые брюки я купил зимой, они достаточно теплые, чтобы ходить в офис. Синий пиджак неплохо с ними сочетается. А джинсы под пиджак я надеваю весной, этот стиль я подсмотрел у начальника юридического отела и решил перенять. Пиджак и джинсы предают мне особый шарм, если я завязываю к ним голубой галстук.

      Но почему моя одежда находится в этом старом шкафу? В моей детской комнате, моего забытого дома и города, где я родился? Что она тут, черт побери, делает?

      Мне становится невыносимо душно, и я открываю форточку. Наверное, я приехал в этот город, чтобы немного пожить воспоминаниями. Я все также хорошо помню свою квартиру. Здесь, по мимо моей комнаты, есть и другая. Комната моей матери. Я направляюсь туда. Неторопливо дергаю за ручку и открываю желтую с замазанным стеклом дверь. Это бывший зал, и он принадлежит моей матери.

      Я захожу туда и вижу маму. Она лежит на кровати, ее голова покоится на высокой подушке. Она накрыта красным атласным одеялом в белом пододеяльнике, такие одеяла были у всех нас, и у отца тоже. Я не могу поверить своим глазам, что вижу ее перед собой.

      – Мама.

      Я произношу это слово очень четко, но мягко, с какой-то странной выстраданной нежностью, а на душе играет радость. В это прекрасное слово я вложил всю теплоту и счастье, переполняющее меня оттого, что я ее вижу. Она живая, и она передо мной! Только выражение лица матери почему-то строгое. Волосы сколоты заколкой, брови нахмурены. Я немного останавливаюсь, не решаюсь зайти.

      – Заходи, – говорит она.

      Я робко ступаю в пространство комнаты. Вон телевизор, который мы вместе смотрели. Мы обожали смотреть «Песню года», конкурс который проводили в Юрмале. Помню, смотрели и ставили ставки кто победит. Тогда победителем Юрмалы стал Александр Малинин, и песня «про быка» стала моей любимой. А вон шкаф мамы из желтого дерева, он как всегда закрыт на ключ. Журнальный столик, на котором разложены старые журналы «Здоровье». Ничего не изменилось.

      Я разглядываю мать, а она не смотрит на меня.

      – Ты пришел забрать свою одежду из шкафа, я знаю, – ее хриплый голос заставляет меня встрепенуться и смущенно отвести глаза. – Но учти, если ты ее заберешь, то тебе придется купить точно такую же