Перекрёсток Ангела. Серия «Лунный ветер». Вероника Ткачёва

И она не знает точно, чего от этого насекомого ожидать – укуса или безвредности: тогда его можно и пожалеть, потому что через миг оно сгорит в этом свете, в огне горящей лампы.

      – Что с нами сделалось, Ната? – Павел отставил чашку из тончайшего фарфора и внимательно посмотрел на жену.

      – Ты о чем, дорогой?

      – Ты всё ещё любишь меня?

      – Конечно, – слишком быстро ответила Ната.

      В ответ на эти её поспешные слова что-то больно кольнуло Павла внутри. Может, это голубая звезда неудобно повернулась острым лучиком к сердцу?

      – Не торопись с ответом. Разве такими мы были? – проговорил Павел.

      – А что тебя во мне не устраивает? Молодую завёл? – обиженно-агрессивным голосом стала нападать на него Ната.

      – Я же не к тому всё это говорю. Я не хочу с тобой ссориться. Я хочу понять, что происходит? Что с нами происходит!

      – С нами в том-то и дело, что НИЧЕГО не происходит, – ядовито заметила Ната, – НИЧЕГО!

      Она раздражённо встала, отодвинув с неприятным визгом стул, и вышла из столовой.

      – Вот и поговорили… – кому-то в пустоту сказал Павел.

      3

      В последующие дни с Павлом происходили метаморфозы. Он с трудом общался с партнёрами по бизнесу. Павел и раньше видел их недостатки, но играл с ними в одну игру под названием Большой Бизнес. А теперь эта игра перестала его занимать. Сложные многоходовые комбинации больше не вызывали азарта, а напротив, стали казаться скучными… какими-то безвкусными, пресными.

      Ему всё больше хотелось проводить время со своими близкими. С состарившимися родителями, которые усохли, как-то сжались, стали меньше ростом. И эта их миниатюрность вызывала острое чувство любви в Павле. Хотелось взять их в охапку и спрятать от всего – от осени с её ветрами, болезней, старости… Хотелось снова увидеть Нату такой, какой она была когда-то. Чтобы её глаза лучились счастьем и любовью, а звонкий смех отдавался радостным отзвуком в сердце. Хотелось наверстать всё то, что он упустил со своим сыном – не укачивал его по ночам, когда у него, маленького, болел животик, не читал ему сказки на ночь, не делал ему робингудовские луки из подручных средств и не строил с ним шалаш где-нибудь за кустами сирени…

      Но мальчик вырос – ему восемнадцать. У него теперь свои друзья и интересы. Теперь ему уже не нужно сказок на ночь и самодельных луков. Но дарить ему свою любовь никогда не поздно. Так же как не поздно любить свою жену и родителей.

      Обычно Павел завтракал на кухне. Она только так называлась – кухня. На самом деле это было большое помещение метров пятидесяти, если не больше. Там, как полагалось, находились плита, холодильник, мойка, стоял большой круглый стол с шестью стульями, диван в углу, телевизор. На этой кухне ничего, кроме чая и бутербродов, не готовилось. Поля колдовала в другом, отдельном помещении, чтобы запахи не разносились по всему дому.